Взрывные дела Твайлы и Фрэнка - Меган Баннен

– Она недавно заглядывала с булочками с корицей. Видимо, намекала, что надо пригласить ее на свадьбу, но один взгляд на волосы – и она положила булочки и распрощалась.

Твайла испытывала и злость, и какое-то непонятное облегчение.

– Как низко! Бедняга Фрэнк, очень неприятно, когда в тебе видят лишь объект.

– А, да какая разница, что она там думает. Вот ты что думаешь?

Она пристально рассмотрела его и его новую прическу. Он надел свой парадный костюм – тот самый, который выбирал вместе с ней пять лет назад, когда их пригласили на три разные свадьбы одним и тем же летом, а в старый он уже не влезал. Тогда ей показалось, что лучше сочетать темно-серый пиджак и брюки с белой или светло-серой рубашкой, и он купил именно такие, белые и светло-серые, но заодно взял одну в тон костюму. Теперь он стоял перед ней во всем темно-сером с ног до головы, и только галстук – тонкие серые полоски на угольно-черном фоне – добавлял разнообразия этому ансамблю. Она пригладила ему лацканы (которые были в полном порядке) и совершенно честно сказала:

– Фрэнклин Тимоти Эллис, выглядите отлично, сэр!

– Что еще ты можешь сказать, ты же моя лучшая подруга.

– И все равно я права.

– Как всегда.

Он предложил ей руку, и они вместе пешком отправились в храм, который располагался всего в четырех кварталах, а погода была приятная. Больше всего Твайлу радовало, что не нужно семенить, потому что на ней были туфли, не предназначенные для пыток.

– Не спросишь, как ты выглядишь? – сказал Фрэнк.

– Я знаю, как выгляжу: на пятьдесят три, но не слишком скверно.

– Ты прекрасна.

Твайла знала, что выглядит достаточно пристойно, но могла сосчитать по пальцам одной руки, когда ее называли прекрасной. «Невидимая» было бы точнее. Однако Фрэнк за все время их знакомства ни разу не вешал ей лапшу на уши, так что это не просто вежливость, а искренность, и она радостно зарделась.

– Спасибо, – сказала она.

– За правду не благодарят. Как спина?

– Страшно и немножко побаливает. Но ничего, аспирин и шампанское справятся. Как думаешь, может, получится утянуть Магуайр в сторонку и рассказать, что мы нашли?

– Не стоит. Если она получила мою записку и захочет нас расспросить – ладно. Но если нет, давай устроим выходной. У меня их не было с… – Он неопределенно взмахнул рукой, но Твайла поняла, что имеется в виду.

– Как ты без сам-знаешь-кого?

– Ощущение такое, будто у меня отрезали жизненно важный орган и оставили в Танрии, но во всем остальном порядок. – Фрэнк погладил ее по руке на своем локте.

– Эх, Фрэнк…

– Не переживай. Сон в собственной кровати более чем стоит того.

Когда они вошли в храм, Твайла удивилась, увидев, что церемония проводится у алтаря Привратника. Любой бог, даже из младших, мог стать свидетелем бракосочетания, но мало кому нравилось, что их союз благословит один из богов смерти. Твайла не имела представления, кто божественный родитель Харта Ральстона, но тот спас своего ребенка от всех восставших душ Танрии, а значит, он буквально родственник смерти.

«Непросто ему», – подумала она. Но вообще-то Харт, здоровающийся с гостями со стороны Мёрси, выглядел счастливым как никогда. Его было трудно не заметить – он минимум на голову возвышался над каждым из присутствующих. У алтаря Привратника стоял отец Мёрси Рой Бердсолл, беседуя с ключницами и хранителями даров: у Харта это были Альма Магуайр и Дакерс, а у Мёрси – ее родные, Лилиан и Зедди. Зедди держал накрытое блюдо для торта, Дакерс – прямоугольный сверток из коричневой бумаги, перевязанный бечевкой. Он нервничал, и Твайла задумалась, переживает он за свадьбу, за свою запутанную жизнь или сразу за все. Она поймала его взгляд и ободряюще улыбнулась. Он тайком показал ей большие пальцы в ответ.

– Твайла! Фрэнк! – шепотом окликнула их, заприметив, Анита Баннекер, и замахала, приглашая сесть рядом с ней и Уэйдом. Она прекрасно выглядела с убранными в пучок черными волосами и с идеально красными губами. Из всех, кого знала Твайла, только Аните по-настоящему шла красная помада.

– Выглядишь божественно. Вы сегодня отдыхаете от детей? – спросила Твайла, усевшись вместе с Фрэнком на места, которые невестка придержала для них.

Анита радовалась, не скрываясь:

– Нашли няню.

Твайла похлопала ее по колену:

– Умница.

Нишу Привратника заполнил негромкий гул радостных голосов – аккомпанемент тех редких случаев в жизни, когда люди собираются вместе, чтобы искренне порадоваться. Длинный кусок мрамора, служащий алтарем Привратника в нише, был убран вазами с цветами и таким множеством зажженных свечей, что напоминал торт в честь дня рождения Дедушки Кости. Огоньки отражались от мозаики за алтарем – огромным изображением двуликого бога смерти, одно лицо которого смотрело внутрь, а другое наружу. Поразмыслив, Твайла пришла к выводу, что Привратник отлично подходит для свадьбы: это ведь бог дверей и новых начинаний.

– Будьте добры, займите места: мы готовы начать, – возвестила храмовая жрица.

Твайла обрадовалась, что церемонию ведет жрица Асебедо. Раньше она работала учительницей, так что разбиралась, как провести свадьбу безукоризненно.

Мёрси подошла к алтарю, Рой поцеловал ее в щеку, а потом по-медвежьи обнял Харта Ральстона. Рой был мужчиной немаленьким, но шерифу пришлось наклониться, чтобы обнять в ответ.

– Боже мой, какой же высокий, – шепотом восхитилась Анита.

Все участники заняли свои места у алтаря: Лилиан и Зедди встали со стороны Мёрси лицом к невесте и жениху, Магуайр и Дакерс – лицом к алтарю со стороны Ральстона. Рой Бердсолл уместился в центре – единственный живой родитель, если не считать божественного отца жениха. Харт Ральстон – высоченный, светловолосый, прекрасный в темно-синем костюме-тройке, стоял слева от Роя, а Мёрси – справа, нервно поправляя новые массивные очки в черепаховой оправе. Она была как лучик солнца в лимонно-желтом платье, которое так шло ее сочной фигуре, оливковой коже и каштановым кудрям. Твайла сентиментально схватилась за сентиментальное сердце, заметив, что платочек у жениха желтый, а галстук – темно-синий с желтым узором из «огурцов», чтобы сочетаться с солнечным платьем невесты. И тут Твайла заметила, как они смотрят друг на друга – так отвратительно, идеально влюбленно, и еще сильнее прижала руку к ноющей груди.

Боги, свадьбы – просто чудо!

Жрица Асебедо пригласила Роя начать с ритуала ключей родителей.

Каждому ребенку при рождении давали ключ – напоминание о том, что их всегда ждут как родных в Доме Неведомого в Пустоте за Небесами. При смерти Дедушка Кость освободит душу от тела. Души отправятся по Мертвому Морю, и Привратник откроет дверь и поприветствует их. Когда человек умирал, семья оставляла его ключ на семейном алтаре, чтобы напомнить тем, кто любил его