Взрывные дела Твайлы и Фрэнка - Меган Баннен
Детеныши были такие же очаровательные, как Мэри Джорджина, и Твайла не смогла сдержать смех, наблюдая, как они вместе плещутся в воде; один из них брызгался на второго, пытаясь потопить его. Они напоминали прыгающих друг на друга котят.
– Они все самочки? – спросила Твайла у Фрэнка, но ответил Пероу, высунув голову между свисающих ветвей ивы, как актер, выглядывающий между бархатных занавесей на сцене:
– Думаю, да. Привет, солнышко. – Он вальяжно подошел к ней и поцеловал – ничего такого, но Твайла не была уверена, как относится к слову «солнышко» и к поцелуям на работе.
Фрэнк вздрогнул, на лице его застыло отвращение, будто Твайла и Пероу принялись страстно сосаться. Она сама не помнила, чтобы видела, как Фрэнк целовал какую-нибудь из своих подруг, но не сомневалась, что когда-то становилась этому свидетельницей, и точно так же не сомневалась, что не изображала при этом на лице чистый ужас. Теперь ее раздражали оба мужчины: один, который смешивает работу и романтику, и другой, который ведет себя, будто ее личная жизнь совершенно невыносима.
– Отвечая на твой вопрос, – сказал Пероу, не замечая ни отвращения Фрэнка, ни раздражения Твайлы, – не скажу, что подобрался к нашей семье Draconis достаточно близко, но насколько я могу судить, никто из наличествующих особей не демонстрирует бугорок в основании хвоста, указывающий на гемипенис.
– Это ты так пытаешься сказать, что у них нет яиц? – спросил Дакерс. – А то я понял только слово «пенис».
– У рептилий иное строение гениталий, чем у млекопитающих, но ты не ошибаешься: у них нет тех репродуктивных органов, которые должны быть у самца дракона.
– Тогда откуда взялись все эти детеныши? – спросила Твайла.
– Мы как раз обсуждали это с маршалом Эллисом и капитаном Магуайр. Эта конкретная семья значительное время проводит на озере, но кажется, гнезда здесь нет. Чтобы лучше понять поведение драконов и их размножение, нужно найти гнездо.
– Что заодно поможет понять, куда двигаться дальше, – сказала Магуайр.
– Именно. И будем надеяться, что нам удастся найти для юной подруги маршала Эллиса новый дом.
– Мип, – сказала Мэри Джорджина, будто почуяв, что речь о ней. Остатки улыбки Фрэнка растворились окончательно.
– На этом все. – Магуайр стряхнула пыль и надела шляпу. – Я скучаю по Диане и еду домой. Скоро загляну. А пока шлите письма с Гермией, если что случится.
Глава десятая
– Сегодня они остались на озере дольше обычного, – заметил вечером Фрэнк, когда они с Твайлой устроились на паре поваленных бревен вокруг кострища. Лагерь располагался в горах, так что солнце уже скрывалось за вершиной. Драконы отдыхали в камышах на краю озера, купаясь в последних лучах. Мэри Джорджина сидела на ногах Фрэнка, уложив голову ему на бедро, и с любовью взирала на него.
«У-у, грядут неприятности», – поняла Твайла. Если малышка так крепко привязалась к человеку, как отправить ее к остальным драконам? А если и получится выпустить ее на волю, как переживет эту разлуку Фрэнк? Твайла и думать не хотела об этом.
В двадцати ярдах [6] от них Пероу проводил какие-то сложные измерения при помощи компаса и линейки. Перед ним лежали две открытые книги, с которыми он сверялся, и дневник, в котором он делал заметки. Дакерса было скорее слышно, чем видно. За два часа ему смертельно наскучило наблюдать за драконами, и он отправился тренироваться в стрельбе из большого арбалета. Время от времени до них доносились победные вопли.
– Как прошло свидание? – спросил Фрэнк, пока Твайла готовила растопку для костра, который они собирались разжечь попозже.
– Свидания, во множественном числе, и первое из них было максимально неромантичным. – Она рассказала, как обнаружила, что дома ждет ее прихода Уэйд с детьми, и закончила: – А потом еще Хоуп приехала на день раньше.
– Это же хорошо?
– С Эвереттом.
– Который тебе нравится.
– Который теперь ее жених.
Фрэнк озадачился.
– Я не знал, что они помолвлены.
– Как и я. – Твайла уселась и принялась теребить кусок коры на своем бревне. – Все так неожиданно. Она заявилась с ним на порог и такая: «Это Эверетт, помнишь? А, кстати, я выхожу за него». И мне плохо, ведь я понимаю, что не выразила ни капли радости. Хотела бы я знать, почему я так на это реагирую.
– А Хоуп заметила, что ты не выразила ни капли радости?
– Да, но мне кажется, у меня получилось все замять.
– Может, такое лучше не заминать. Может, это следует как раз обсудить.
– Говорить я не очень хорошо умею.
– Я тут тоже первое место не займу.
Что-то встревожило Твайлу в этих словах. Она так погрузилась в собственные проблемы, что не уделяла Фрэнку достаточно внимания в последнее время: Фрэнку по уши в блестках, Фрэнку – родителю дракончика.
– А ты что хотел бы обсудить?
– Ничего. – Он отмахнулся. – Слушай, нет ничего такого в том, что ты беспокоишься за дочь, которая собралась замуж, но, в конце концов, она влюблена. Счастлива. Это же хорошо, так?
– Наверное, да. Должно быть.
Оба погрузились в задумчивое молчание. Как и полагала Твайла, разговор с Фрэнком помог побороть гнев и тревогу. Но в их беседе было что-то еще, что-то странное пряталось за словами, а она никак не могла уловить это. Глядя за тем, как он гладит Мэри Джорджину, она задумалась, не ударилась ли она нечаянно со своими разговорами о Хоуп и свадьбе в одну из закрытых дверей дома, зовущегося Фрэнком Эллисом.
– Ты сказала про свидания, во множественном числе, с Вандерлинденом. Как прошло второе?
– Вообще-то его зовут Пероу. И было неплохо. Ужинали в «Прозерпине».
В голове промчался целый поток слов, которые она не смогла и не стала бы говорить Фрэнку: «Ужин был замечательный, и мне понравилась беседа, а потом мы катались по океану, а потом я отправилась к нему в номер, и мы занялись сексом, и было вполне достойно, но мне хотелось бы большего, ну, например, я бы не отказалась от оргазма, но в итоге пришлось сымитировать, и теперь я чувствую себя виноватой за это, но, может быть, ему следовало бы чуточку больше постараться».
– Неплохо, – сказал Фрэнк, употребив то
