Поцелуй скуки - Харитон Байконурович Мамбурин
— Не его, — качнул я головой, — Срединных миров. Бесчисленное количество живых существ в этих мирах встает каждое утро, рассчитывая прожить свою жизнь до её конца, но находятся те, кто решает пренебречь устоявшимся миропорядком. Такие же как Саркат, проклятый Мироубийца, посчитавший, что ради спасения вашей расы можно вырезать половину, а то и побольше. Мы охотимся за теми, кто пытается идти по его стопам. Вы не были для меня очередными врагами, а являетесь ими до сих пор. Монстр, которого ты выпустила на свободу, продолжает угрожать всему.
— Я буду рада, если он вас пожрёт… — процедила эльфийка.
— А думать не пробовала? — иронично поднял я бровь, — После того, как увидела, что с твоим отцом, великолепнейшим бойцом из смертных, сделало существо из другой лиги? За долю секунды? Сама-то едва не описалась при виде мирной и тактичной Малиции, а что было бы, повстречайся ты с… ну, я даже не знаю, теперешним начальником моей дочери Алисы? Всё не то, чем тебе кажется, Дианель.
— Ну просвети же меня, великий Блюститель! — горько выплюнула хрупкая блондинка, обхватывая себя руками.
— А зачем? — поднял я бровь, — Ты мертва. Эльфы слишком сложные существа, чтобы вас можно было переселить в другое тело, так что через шесть месяцев ты прекратишь быть, Дианель. Зачем мне беспокоить тебя, зачем заставлять думать? Ты не думала всё время, пока работала над своими проектами, так смысл напрягаться сейчас?
Ответа не было долго, мне даже стало скучно. Не поймите меня превратно, я стою напротив образа очень дорогого мне существа, буквально члена семьи, который помнит Конрада Арвистера живым, дышащим, любящим и радующимся новому дню, но… с тех пор прошли три сотни лет. И если для этой эльфийки они пронеслись серым бурным потоком одинаковых дней, то для меня все было иначе. К тому же, теперь я воспринимал её как рабочий элемент, а это, увы, не фунт изюма.
— Если поверить твоим намекам, то мной и отцом управляли, — с огромным усилием выдохнула Дианель, — Нас использовали. А…
— И ты решила, что если это так, то ты можешь помочь мне! — важно я поднял палец кверху, — Отомстить тому, кто… ну да, ну да. Но нет. Не можешь.
— Почему⁈ — удивительно очаровательные глаза. Прямо как у ребенка.
— Потому что ты в гримуаре, Дианель. Малиция может помочь мне его отвязать от себя и тогда ты превратишься в ценность. В предмет торга. Сейчас не так важно всё, что ты знаешь, мы это всё теперь знаем тоже. Куда важнее то, чего ты не знаешь. И не должна узнать.
С этими словами я и пропал из мира книги.
Добро пожаловать во взрослую игру, девочка.
Знаете, что такое Вестник? Это смерть. Двуногая, бронированная, невероятно быстрая, точная и совершенно беспощадная. Однако, до превращения в вампира и становления Вестником, у Сейлайзера Ерманкиила, моего неслучившегося палача, была другая жизнь. Он был эльфийским рыцарем, лордом. А эти ребята, несмотря на огромный пучок тщательно выпестованных добродетелей и достоинств, достаточно предсказуемы. Например, я могу поклясться чем угодно, что какая бы моча не стукнула в голову нашему доброму Сейлайзеру, она бы не породила в этой голове идею подарить дочке прикид, часы и собаку… из Нижнего мира.
Вообще, невозможно представить себе эльфа в Нижнем мире. Никак. Они там дохнут за секунды, мир высасывает из них магию, оставляя лишь обтянутый кожей скелет, рассыпающийся в пыль за несколько часов. Но это для эльфов… а не вампира.
Размышляем дальше, раз уж есть над чем. Дианель, какой бы раззявой не была, обожала собственного отца и, при этом, являлась чрезвычайно талантливым магом. Да, она была очень рассеянной девочкой, но я снова готов клясться — при папе она собиралась целиком, стояла по струнке и пожирала его влюбленным взглядом. Где? У себя дома, под надежными заклинаниями, просвечивающими всё. Вообще всё. Следовательно, Вестника не могли подменить. Он своими руками делал доченьке такие странные подарки.
Понимаете ход моих мыслей? Нет? Подсказка: Вестник играл в свою игру.
Может именно поэтому моя задница и не болтается на флагштоке Черного Замка. Наш Король славный малый, но слегка не толерантен к тем, кто убивает его слуг. Даже из самозащиты.
Хотя это тоже, в общем-то, заставляет задуматься…
— Ты не потратил себя с этой вещью? — осведомилась сидящая на софе с бокалом вина Малиция, — У меня есть планы на эту ночь. Ты в них фигурируешь, Конрад.
— А если у меня другие планы? — навис я над ней.
Эльфийка сидела в не завязанном черном халате на голое тело. Было видно, что она успела не только записать всё, что посчитала нужным, но и принять душ. Тоже уникальное явление — без косметики, в домашней обстановке своего кабинета, полностью расслабленная… она выглядела ничуть не менее опасной, чем обычно. Складывалось впечатление, что тот кусок плоти, что представляет собой это существо, почти не влияет на личность, рвущуюся наружу.
— Оттуда, куда я тебя отправлю, Конрад, ты можешь и не вернуться, — медленно покачала головой и бокалом она, — Ибо это место, где я бессильна. Но это будет потом. Сейчас ты здесь.
— Аргумент принят, но ты разожгла моё любопытство.
— Ты моё тоже, Конрад. Помнишь, как мы познакомились?
Мы с учителем освобождали Малицию. Эльфийка была замурована в сплошной камень, в котором провела около пятидесяти лет, плюс-минус парочка. Цена, которую она платила за попытку изучить скрижали одного гномьего клана. К её несчастью, рядом отирался один из предков-хранителей клана, скованная многочисленными клятвами сущность. Увидев в святая святых эльфийку, сущность сошла с ума, сломала все запреты, сдохла сама, но залила вторженца жидким камнем, пустив свою суть на то, чтобы запереть её на веки веков. Частично у неё получилось. Пока у клана гномов не настали настолько тяжелые времена, что
