Взрывные дела Твайлы и Фрэнка - Меган Баннен
– Я в патруль.
Он остался на месте, наблюдая, как она седлает эквимара. Заговорил, только когда за эквимаром зашел Дакерс.
– Возьмите большие арбалеты.
Твайла повела кобылу к воротам мимо Фрэнка.
– Я. Сама. О себе. Позабочусь.
– Ого, атмосферка тут – хоть ножом режь, – театральным шепотом сказал Дакерс своему мерину, садясь на него.
Несколько часов в седле никак не уняли ярость Твайлы по отношению к Фрэнку. Не помогал и Дакерс, который половину пути допытывался, что случилось за те пятнадцать минут между тем моментом, когда он расстался с Твайлой, чтобы быстренько перекусить, и мигом, когда он вошел в стойла и увидел, как друзья собачатся.
– Все нормально, – процедила она.
– Я вижу.
Твайлу подмывало поделиться с Дакерсом, хотя бы выплеснуть досаду на Фрэнка, но она решила, что лучше пока оставить при себе детали своей личной жизни – если это вообще можно было так назвать.
Когда они вернулись, Фрэнк сидел на веранде, дожидаясь их.
– Поговорим?
Твайла кивнула.
– А-га-а-а, – протянул Дакерс, когда Твайла с Фрэнком вместе пошли прочь от казармы.
– Захлопнись, – велела ему Твайла, и он прыснул.
Они молча отошли на несколько шагов – достаточно далеко, чтобы Твайла успела осознать, что больше не удивляется дракончику на груди Фрэнка.
– Прости, – бросил он. – Не знаю, с чего я… Да растерялся, вот и все.
Больше всего ее задело именно его удивление – он, очевидно, и представить не мог, что она кому-то может понравиться. А это означало лишь одно: ему самому она не нравится. Не то чтобы ей было нужно от Фрэнка что-нибудь за гранью дружбы, но полное отсутствие интереса с его стороны все равно задевало.
– Неужели так удивительно, что кто-то позвал меня на свидание?
– Конечно нет.
Ей казалось, что она вполне достойно прячет свои задетые чувства, но, разумеется, Фрэнк видел ее насквозь.
– Твайла Джо! – Он поднял ей подбородок, принуждая посмотреть в глаза. – Меня совершенно это не удивляет.
Она видела, что он говорит искренне, и внутри поднялось сильное, неуправляемое, выжимающее слезы из глаз чувство, какого не было с тех пор, как Фрэнк чуть не умер от драконьей слюны. Пальцы у него были пьяняще-теплые, и сделала она единственное пришедшее в голову: с чувством отбила его руку.
– Пф! Я не образец привлекательности.
– Солнышко, ты не слишком-то разбираешься в этом вопросе.
Фрэнк адресовал это замечание носкам своих сапог, а не самой Твайле, и то, как он отводил глаза, очень встревожило Твайлу по каким-то неясным причинам.
– В смысле?
– В смысле я не удивился, что профессор позвал тебя на ужин. Я удивился, что ты согласилась. За эти годы тебя звали на свидание человека четыре, не меньше, и ты всем отказала. Я думал, ты решила, что не хочешь больше всего этого, но, видимо, ошибался.
Фрэнк сорвал серый цветок, растер между пальцев, и прочь полетели семена.
– В твое оправдание, – сказала Твайла, – я тоже очень удивилась всему этому.
Он вдруг замер, взял ее за руку и сказал, не отрывая взгляда от их соединенных ладоней:
– Я говорю это не так часто, как надо бы, но твоя дружба значит для меня все. Я не сделаю ничего, что поставит ее под удар. Надеюсь, ты знаешь.
– Знаю. И я тоже так не сделаю.
Он наконец встретился с ней глазами.
– Кстати, это я так издалека пытаюсь извиниться.
– А я простила тебя еще раньше, чем ты рот открыл.
Фрэнк выпустил ее ладонь, закинул руку ей на плечи и повел к казарме.
– Ты лучше иди. Говорят, у тебя сегодня свидание.
– Не знаю… Придется взять твою баржу, чтобы добраться до дома, раз подвозил нас сюда ты. Ничего?
– Конечно. Ключи в рюкзаке.
Она коснулась самых кончиков его пальцев, которые свисали с ее плеча.
– Мне не нравится, что я вот так тебя бросаю одного.
– Я не один. Со мной Мэри Джорджина. Правда, солнышко?
Твайла не сразу поняла, что он назвал солнышком не ее, а дракона, и это слегка задевало. Но она лучше всех знала, как легко почувствовать себя одиноко, даже если на руках у тебя младенец.
В Танрии не было почтовых ящиков для нимкилимов, так что Твайла предложила захватить ответы Фрэнка на письма Лю и Энни и отправить.
Еще она предложила Дакерсу подвезти его, раз их смены заканчивались в одно время, но на парковке его ждал Зедди Бердсолл. Он прислонился к старой семейной автобарже, его золотые кудри, зеленые глаза и гладкая смуглая кожа кричали: «Я молод и прекрасен!»
Хорошо, что Зедди приехал за Дакерсом: Твайле было нужно доехать до Итернити в одиночку, чтобы обдумать случившееся за эту смену. Драконы и романтика – две вещи, появления которых она не ожидала еще десять дней назад, а теперь ей на голову свалилось и то и другое. Ей было слегка стыдно за то, что она бросила Фрэнка и ехала домой на его барже без него, но еще она предвкушала спокойный отдых в тихом доме.
После свидания сегодняшним вечером.
Добравшись наконец до дома, она сунула ключ в скважину, но не услышала щелчка, повернув его, что означало: дверь уже не заперта. Изнутри донеслись знакомые вопли – изнутри ее собственного дома, – и она молча взмолилась Матери Горестей, открывая дверь. Ее внук Сэл во всю глотку распевал детскую песенку «Вот мои Новые Боги», прыгая по дивану, лишенному всех подушек. Каждый раз, как его босые ноги встречались с пружинами, Твайла слышала диваньи крики о помощи. Старший сын Уэйда, Мэнни, лежал на тех самых подушках, окруженный целым морем рассыпанных сырных крекеров – целых и раскрошенных в оранжевую пыль. Лицо его скрывалось за книгой, и из всех он выбрал самую фривольную любовную книжку Твайлы, которую в свои девять лет не смог бы ни понять, ни оценить (по крайней мере, она надеялась на это).
Он закричал:
– Сэл, да заткнись уже! Я пытаюсь читать!
Сэл отозвался вполне предсказуемо:
– Сам заткнись!
Где-то в глубинах дома (возможно, в спальне Твайлы) устраивал истерику Тео, а Уэйд беспомощно уговаривал его:
– Не трожь какашки! Не трожь! Ка-ка нельзя!
Твайла понадеялась, что не придется отстирывать детские какашки от покрывала. Повернувшись к семейному алтарю у входа, окунула пальцы в фарфоровую мисочку цвета морской волны, которая принадлежала бабушке ее покойного мужа, и коснулась соленой водой ключа Дага.
– Все как прежде, дорогой, – сказала она ему и бросилась в трудный бой: предстояло
