Башня Авалона - Майк Омер
Неподалеку, как стена тумана, поднимается к небу магическая Завеса. Выглядит жутковато, хотя, бесспорно, красиво. Иногда она перемещается, но я нахожусь на безопасном расстоянии. Прямо за столиками уличного кафе волны разбиваются о белые скалы. Пожалуй, это мое любимое место в мире.
Я давно мечтала о поездке сюда, годами работала за мизерную зарплату и питалась хлопьями вместо походов в кафе. Эти двухнедельные каникулы предначертаны самой судьбой.
Конечно, меня грызла совесть из-за того, что оставляю маму одну, но я никак не смогла бы заплатить за нас обеих. Еще лучше, если б со мной была моя подруга Лейла, но она боится приближаться к границе с фейри: уверена, что они по-прежнему в любой момент могут выскочить из-за Завесы и убить. Хотя и путеводители из нашего книжного магазина, и Госдеп четко утверждают: здесь безопасно.
Беру из вазы на столе веточку лаванды и вдыхаю ее запах.
Я еще наслаждаюсь прекрасным ароматом, когда брюнет-официант ставит передо мной на кружевную скатерть ломтик ежевичного торта.
– Bon appétit[1].
Я точно заказывала лавандовый, но торт есть торт.
– Спасибо.
Откусываю кусочек. По языку распространяется фруктовый аромат.
Этот тортик стоит столько же, сколько три часа работы в книжном магазине, но я стараюсь об этом не думать. Пятнадцать лет назад из-за войны цены взлетели до небес и с тех пор так и не снизились. Такая роскошь, как торты, безумно дóроги. «Отпуск», – напоминаю я себе.
Еще кусочек… Сладкий терпкий привкус обволакивает язык.
Мама пришла бы в ужас. «Сколько углеводов, дорогая…» Она питается водкой и вареными яйцами.
Официант наблюдает, как я откусываю кусочек, и улыбается. Своими ярко-голубыми глазами и квадратной челюстью он кого-то напоминает, но никак не вспомню, кого именно.
– Вкусно, да? – спрашивает он. Должно быть, принял меня за туристку, потому что говорит по-английски с сильным акцентом.
Я киваю:
– C'est délicieux[2].
Его плечи расслабляются, и он переходит на французский:
– Очень рад. Вы здесь в отпуске?
Его волнистые каштановые волосы приплюснуты кепкой.
– Приехала неделю назад. И осталась всего одна неделя. – Сердце сжимается от осознания того, что отпуск уже наполовину прошел. Я с нетерпением ждала эту поездку целых пять лет. Но нельзя же провести вторую половину отпуска, оплакивая его завершение, правда? – Я бы хотела остаться здесь.
Конечно, как-то одиноко в день рождения есть торт самой. Но все же лучше, чем дома.
– Откуда вы? – интересуется официант.
– С западного побережья Соединенных Штатов. Из Лос-Анджелеса.
– Лос-Анджелес – это где Голливуд? Вы актриса? Модель? – Он опускает ресницы и снова поднимает взгляд. – У вас очень красивые волосы. Такие необычно темные…
Он что – флиртует со мной?
– Спасибо. Нет, я не актриса.
Я снова смотрю на Завесу, не в силах от нее оторваться. Что творится по ту сторону?
– А вы их видели? – Поворачиваюсь к официанту и шепчу: – Фейри.
Он бледнеет. Даже само это слово, произнесенное вслух, вызывает в кафе волну ужаса, и на секунду я жалею о сказанном.
Желваки официанта мгновенно напрягаются, но он тут же расплывается в улыбке и пожимает плечами:
– Иногда в наших краях они патрулируют границу. Но в основном юг Франции остается независимым. Здесь мы в безопасности, волноваться не о чем. Король Оберон не заинтересован захватить больше территорий, чем у него уже есть.
Я говорила Лейле то же самое. Правда, мои слова звучали убедительно, а в устах официанта они кажутся какими-то зазубренными. О чем он не говорит?
Что мне известно точно? Пятнадцать лет назад фейри вторглись во Францию. Когда это случилось впервые, мир был ошеломлен. До этого никто даже не подозревал об их существовании. И вот они уже внезапно маршируют по Парижу, заполоняют бульвары, а их драконы кружат над Эйфелевой башней… Фейри были прекрасными, неземными, чарующими…
И смертельно опасными и одержимыми жаждой завоеваний.
Французские войска частично отвоевали и удержали юг страны под контролем людей. Он остался неоккупированным. Считается, что здесь безопасно.
Но когда облака заволакивают солнце, я чувствую, как вокруг внезапно нарастает напряжение. Трудно сказать, что именно происходит, но сейчас, вытесняя приятную атмосферу, в воздухе витает что-то резкое и мрачное.
Я бросаю взгляд на официанта, который по-прежнему стоит возле столика. Возможно, здесь опаснее, чем признают турагентства. Возможно, Лейла права.
Накануне вечером, поедая буйабес в ресторане на берегу моря, я случайно услышала, как мужчина спорил со своей женой, доказывая, что сопротивление фейри борется с королем Обероном. Магическая закулисная холодная война. Со шпионами и секретными миссиями. Уверял, будто эти шпионы обладают легендарными способностями и могут убить фейри голыми руками за пару секунд. И если мы хотим помешать злобному королю захватить остальную Францию, то наша единственная надежда на этот высокопрофессиональный элитный отряд. Жена обозвала его идиотом и велела заткнуться.
Но в этом что-то есть, и мне хочется узнать больше…
Я хлопаю ресницами и шепчу:
– А вы что-нибудь слышали о тайном сопротивлении?
Официант улыбается, на одной его щеке появляется ямочка:
– Ах, это… – И с покровительственной улыбкой театрально закатывает глаза. – Всего лишь слухи. Как бы они сражались на землях фейри? Пересечь границу и попасть в королевство фейри невозможно. Но даже если это удастся, фейри сразу распознают человека. И у них магия. А у нас ее нет. Так что сопротивление вряд ли существует.
Я снова бросаю взгляд на Завесу. Туман бледно-фиолетовых и зеленых оттенков закручивается в спираль, опускается в море и поднимается вверх, растворяясь в облаках.
Если б мобильники по-прежнему работали, я бы фотографировала это как сумасшедшая. Но с появлением фейри электроника вышла из строя. По какой-то причине их магия уничтожила наши самые современные технологии.
Официант задумчиво вздыхает:
– Не правда ли, эта Завеса прекрасна? Вы ведь здесь из-за нее?
Что-то в нем настораживает, но неясно, что именно. Он напоминает одного ненавистного мне человека, хотя это совершенно иррациональная причина для неприязни.
– Я действительно хотела увидеть Завесу, – признаюсь я, – Но я уже приезжала во Францию через несколько лет после вторжения фейри. Когда мне исполнилось пятнадцать, мама привозила меня сюда. Летом мы останавливались в замке в Бордо.
Официант одаривает меня улыбкой:
– Я бывал там. Потрясающие виноградники. Жаль, мы потеряли половину из-за оккупации…
При воспоминании о тех летних каникулах внутри всё сжимается. Мы с мамой целыми днями пили вино с виноградников. Когда она напивалась как следует, то уговаривала меня пофлиртовать с богатыми французскими парнями, которые «могли бы многое для меня сделать». Помню, однажды вечером она
