Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова
– Все в порядке? – с беспокойством спросила у него Диана. Она, видимо, почувствовала, как сильно напряглось его тело. Точно натянутая ветка.
– Да…– неуверенно отозвался Артур. А затем мысленно приказал Баклажанчику:
«Спустись ненадолго».
«Не делай глупостей…»
«Я сказал, спустись!» – резче, чем следовало, подумал всадник, и единорог на удивление безропотно подчинился. Почему Баклажанчик пошел у него на поводу? Он ведь мог отказаться… Эти мысли беспокойным вихрем закружили у Артура в голове, но он предпочел сосредоточиться на столь желанной цели. Все остальные чувства померкли для него, впервые в жизни ему захотелось применить свое могущество во имя цели – но цели неблагой, мести. Во всех красках обозленный юноша представлял себе наглое холеное лицо, эти мерзкие полные губы, которые Мясник любил облизывать перед тем, как начать причинять боль, эти маленькие изящные руки, не знавшие тяжелой работы, но при этом так легко распоряжавшиеся чужими жизнями. Как бы убить его, чтобы не пострадали остальные? Может, забрать из легких воздух, опустошить их? Или нагреть кровь так, чтобы она вскипела в его венах? Или сделать из мозгов короедную кашу? Артур чувствовал, как сила в нем взвилась, готовая беспрекословно слушаться приказов своего безжалостного хозяина.
– Почему мы летим так низко? – прошелестела за его спиной Диана, но так тихо, что он даже не услышал. Хотя, впрочем, он ведь намеренно не услышал. Наказать подлого убийцу немедленно, сейчас! Ярость настолько переполняла его, что ему даже стало трудно дышать. В страшном нетерпении Артур вытянул вперед руку, направляя на карету. Однако вместо того, чтобы убить Мурджана, произошло кое-что другое. Несчастные полуголые рабы, бежавшие за хозяином, вдруг освободились от своих тяжелых оков! Татуировки, сообщавшие об их статусе, испарились на коже. Изумленные, они теперь восседали каждый на своем армутском скакуне, разодетые не хуже самих богачей, а в карманах у них весело бренчали венгерики. Как только чудо произошло, Артур почувствовал невероятное облегчение, точно вся злоба, жившая в нем, ушла вместе со злополучными рабскими татуировками. Он словно вновь освободился из рабства, но не физически – то душа его разбила оковы ненависти и злобы. Какое-то безудержное веселье охватило его, но он, овладев собой, все же спросил:
«Ты специально послушался меня? Хотел испытать, да?»
«Нет. Я в тебя верю. Жаль, что ты сам в себя мало веришь, мой всадник».
«Они ведь будут счастливы, скажи?»
«Если захотят. Но это уже не зависит от твоей воли».
«Как хочется сделать счастливыми всех…»
«Самое время подумать о себе».
Услышав эту мысль, Артур вдруг вспомнил кое-что очень важное.
– Ты не злишься на меня, Ди? – виновато спросил он, чувствуя, как тревожно бьется в груди сердце избранницы, сидевший позади него.
– А что, есть повод? – прошептала она ему на ухо. Артур почувствовал, как по спине поползли мурашки, а в горле стало сухо. Дождавшись, когда они поднимутся на порядочную высоту, а перед их глазами раскинутся живописные поля и леса, Артур заговорщицки сообщил ей:
– У меня скоро день рождения.
– Неужели? Представляешь, столько всего произошло, что я запамятовала.
– Как ты посмела?! Дай мне правую руку.
Диана подчинилась, еще крепче прижавшись к его спине. Артур отвел ее правую руку в сторону, как бы любуясь ей.
– Чего-то все же не хватает, – задумчиво вымолвил он, критически осматривая.
– Вот как? И чего же?
Неожиданно на безымянном пальце Дианы появилось золотое кольцо с аккуратным сапфировым единорогом. Свет красиво играл на его отполированных фиолетовых гранях.
Диана не сдержала удивленного возгласа.
– Как это получилось?
Кольцо выглядело настоящим и приятно холодило палец.
– Очень просто! – с ребяческим самодовольством ответил Артур. – В конце концов, ты обнимаешь сейчас самого могущественного естествознателя на земле.
В этот момент Диана верно закатила глаза, жаль, что он этого не видит, сидя к ней спиной.
– Значит ли это кольцо, о могущественный всадник, что третьего смрадня мы будем праздновать еще кое-что? – лукаво поинтересовалась она, прошептав эти, полные невыразимой прелести слова, ему прямо в ухо.
– Если Дейра Миноуг не откажет нам в этой малости.
– Вряд ли она осмелится возражать человеку столь могущественному.
– Верные слова. Недаром армуты говорят, что надо в спутницы жизни выбирать себе мудрых.
– И красивых?
– Другая бы меня даже не заинтересовала.
– Вот как? Сколько спеси и самоуверенности прибавилось у могущественного естествознателя. Тебя что, единороги подменили?
– Вообще-то, он тебя слышит.
Они пролетали над замшелым лесом: вечерело, пошел снег. Чудесными жемчужными сетями покрывал он пожелтевшие деревья, волшебными гирляндами завешивал кустарники. Луна освещала путь двоим отважным всадникам: оба были бесконечно счастливы.
Глава 40 Торжествует отец праведника, и родивший мудрого радуется о нем
Сегодня был весьма необычный день. Наверное, смешно так о нем думать, когда до него прошло уже столько поистине невероятных дней в самых неожиданных местах. Но все же он заслуженно отличался от других.
С утра состоялся памятный разговор с Тодом. Кстати, беруанец раньше других прилетел в Троссард-Холл, Одди и Эвридика вместе с ним. Сперва он дичился остальных, не здоровался со старыми друзьями, предпочитал в одиночестве слоняться по спальному городу, подкармливая местных лис и хорьков. Тод словно искал кого-то или что-то, подолгу сидел в библиотеке. Но сегодня вдруг сам подошел к Артуру, когда тот, вооружившись морковками, навещал Баклажанчика.
– Гм… Третье число, – немного сконфуженно пробормотал он. – Видишь, я даже помню, когда день твоего рождения.
– Спасибо, Тод, – ответил Артур, изучающе глядя на приятеля. Беруанец как будто бы слегка дрожал, но не от
