Пепел доверия 2 - Руслан Алексеевич Михайлов
Поблагодарив, я с десяток раз повторил все действия, старательно запоминая, а выданные два запасных рожка убрал в набедренные карманы — тут уж других вариантов нету, разгрузку мне не дали. Автомат у меня в руках назывался АК-74М. И когда я провел рукой по его стволу, на ладони остался красный след. Посмотрев на него, я вытер ладонь о футболку, глянул на смотрящего на меня сержанта, отвернулся и уставился на убегающую прочь дорогу — ехали мы не слишком быстро. И как выяснилось спустя примерно десяток километров и череду долгих надсадных гудков из кабины Шишиги, медлили мы не просто так…
Первая тройка тварей вымахнула на дорогу так резко, что я буквально только моргнул — а они уже здесь… Впереди мускулистый мужчина, за ним две мало чему ему уступающие женщины… да какого же хрена они настолько мускулистый? Мышцы так и играют при беге, а бегут с поразительной скоростью и сосредоточенностью… Выстрелы заставили меня подпрыгнуть на лавке и вжаться в стену. Одна из женщин плеснула кровью из ногу и упала. Голый мужик со звериной ловкостью метнулся в сторону, но налетел на другую женщину, и они покатились по асфальту, а двое стрелков били по ним короткими очередями. Шишига начала притормаживать и тут я стал свидетелем чего-то очень и очень для меня неожиданного — окровавленные твари вскочили и… рванули на не нас, а прочь! Исчезнув с дороги, они скрылись где-то слева, сержант проорал «За машинами суки!», но из Шишиги никто не вылез, и мы поехали дальше.
Не выдержав, наплевав даже на вялость, я окликнул Волкова и поинтересовался, а куда, собственно, подевалась безрассудная самоубийственная ярость тварей, так хорошо мне известная как по собственному опыту, так и по видео. И получил неожиданный ответ:
— Так это новорожденные только на пули кидаются — прокричал мне сержант, меняя магазин на автомате — А по этим видно, что в самом начале обратились. Выжили. Поумнее. Теперь матерыми хищниками стали, с-суки такие!
— Это как? — проорал я в ответ, не обращая внимания на пульсирующую в голове боль.
— Да как млять… буквально!
И, крича, а некоторые фразы передавая через сидящих, между нами, парней — вместе со словами передавалась фляга с явно сдобренным чем-то бодрящим кофе и невероятно вкусные бутерброды из подсохшего хлеба и уже заветренной колбасы — он пояснил мне наши мрачные перспективы.
Чем дольше жила тварь — тем сильнее, быстрее и умнее она становилась. И это не научные сраные гипотезы, а самая что ни на есть боевая информация полученная из первых рук. Человек обратившийся в тварь вел себя как агрессивный буйный наркоман только первые дни. Реально мог прыгнуть хоть с небоскреба на голову проходящего мимо человека. Лишь бы убить. Но чем дольше тварь жила, тем больше себя берегла. И спустя пару недель жизни тварь уже предпочитала если и прыгать, то не с самоубийственной высоты, а лучше воспользоваться лестницами или наружными элементами фасада, чтобы спуститься. Он лично видел, как тварь прыгнула с шестого этажа на вершину старого вяза, по которому спустилась снизу и убила семью из трех человек — и все за это за считанные минуты. При этом на гребаном зомбаке, а их так называют и посрать что это не так, были лишь царапины — они его пристрелили и специально осмотрели. Все кости целы. А самые глубокие царапины на них заживают за считанные часы, была бы жратва. При этом одновременно с «умной» тварью на крыше была еще девка, причем в полном костюме, явно обратилась буквально только что — так она тоже прыгнула и прямиком на асфальт. Переломала себе кучу костей и еще была жива, булькая кровью, когда они прострелили ей башку.
Еще один очень важный нюанс — если твари поодиночке, то умнеют куда медленнее. Дольше остаются тупым безрассудным зверьем. Но как только они сбиваются в стаи… вот тогда начинают прогрессировать с пугающей скоростью. У них появляется слаженность и осторожность.
Вот мы сейчас едем на Шишиге и что делаем? Правильно — ловим на живца. Мы приманка, твари — хищная рыба. И если раньше за один такой проезд они валили до двух десятков тварей, то теперь редко и пяток набирается. Хотя бывает богатый урожай, если попадаются только что превратившиеся. Вот они прямо баранами тупыми несутся вслед за грузовиком, дают неспешно прицелиться, бывает, что хватает одной пули, если вложить в башку. Потом останавливаешься, закидываешь трупак в кунг и едешь дальше.
Но матеры твари иные… видел как тот ушел от выстрелов?
Я покивал. Да. Видел. Не наткнись мужик на ту женщину, они бы оба ушли от пуль в мертвую зону.
Но раз такие умные — то зачем бежали за машиной?
У сержанта был ответ и на это — что-то подталкивает их. Нас они все же люто ненавидят. Не едой считают, а именно что люто ненавидят. И при виде людей не могут удержаться — кидаются, несутся, не сводя глаз. Но как только убьешь или ранишь кого — мгновенно теряют раж и прекращают погоню.
И в этом большая проблема. Раз тот мужик так ловко начал уходить от выстрелов — значит уже бывалпод пулями и выжил. Как бывалый волк, что не раз уходил от охотника и теперь ему хватает только вида ружья, чтобы броситься прочь.
Все это очень хреновые новости для нас — обычных людей. Прямо очень хреновые. Но мы пока еще держимся, а вот…
Сержант не договорил — рация на его груди тревожно захрипела, а через секунду на крышу кунга приземлилось что-то тяжелое. За грузовиком мелькнуло и в открытом дверном проеме я увидел протянутую над дорогой конструкцию — мы проехали под мостом. И с него на нас кто-то спрыгнул…
— Дырок не делать! — рявкнул сержант и парни опустили стволы, чтобы тут же направить их на мелькнувшую в дверях нагую женскую фигуру, умудрившуюся каким-то образом ухватиться за косяк и забросить свое тело внутрь.
В следующую секунду я оглох от частых выстрелов, а палец закостенел у спуска, пытаясь выполнить приказ не лезть в их бой без команды…
Вот же дерьмо…
Она успела зацепить рукой одного солдата по голове, но его спас шлем, а она рухнула на пол. Вторая тварь не усела даже запрыгнуть внутрь и, дергаясь от попаданий пуль, рухнула на дорогу. На этот раз мы остановились. Трупы были подобраны, заброшены в кунг, а мы поехали дальше. Смотря
