Пепел доверия 2 - Руслан Алексеевич Михайлов
Уже на подъезде к их лагерю случилось кое-что куда кошмарнее — нас атаковала целая стая, вылетевшая из посадок у обочины. Водитель прибавил газу и нас они не догнали, а вот один из стрелков, выставив в боковой дверной проем ствол ручного пулемета, показал настоящее мастерство, буквально выкосив очередями больше трех десятков тварей. Ему помогали еще двое, стреляя из автоматов, третий, чуть позже, поддержал их огнем из задней двери, опасно высунувшись наружу и твари рассеялись, на моих глазах исчезая в высокой траве, среди молодых деревьев, прячась за трупами себе подобных. Останавливаться мы не стали, разумно поехав дальше, а в моих глазах еще долго стояла эта кошмарная сцена — бегущая на нас плотная стая обнаженных молчаливых людей, первые секунды равнодушно принимающая пули, теряя своих, но продолжая попытку догнать и уничтожить…
Столько крови… столько смертей…
Страшно…
Остаток пути до блокпоста прошел без событий. Свернув на знакомом перекрестке, мы вскоре замедлились и съехали с дороги. Миновав здание, Шишига прошла еще метров двести и устало остановилась. Солдаты покинули кунг первыми, оставив одного, а тот, закидывая автомат за спину, спросил, кивая на трупы:
— Поможешь двухсотых вытащить?
— Кого? А! Конечно! — не знаю, что там мне такое вколола та девушка медработник, но мне все еще было очень даже норм. Лицо ныло, но настрой был боевой и сил вполне хватало. На его манер убрав оружие за спину, я с готовностью поднялся с лавки.
Поднимая тела за руки и ноги, мы дотащили их до дверей, где их приняли остальные бойцы и волоком потащили к краю ямы. Перед тем как скинуть им сфотографировали лица и, как я понял, еще и татуировки. Когда перетаскали всех, нам подали шланг и пластиковую щетку на длинной ручке. Я под напором смывал все водой, молодой солдат орудовал щеткой. Вычистив все и вымыв кровавую воду и темные сгустки за порог, наконец-то покинули машину и чуток сполоснулись там же. Сняв автомат с плеча, я протянул его бойцу, но тот не принял:
— У кого взял — тому и отдашь. А ты мужик крепкий. Я Серый.
— Я Тихон. Да навидался просто уже… но точно меньше вашего.
— Точно меньше нашего — кивнул он и указал глазами в сторону ямы — Такую каждый день наполняем, а бульдозер закапывает.
Сделав пару шагов, я взглянул и… замер, стоя на краю длинной глубокой траншеи, больше чем наполовину заполненной телами. Тут были как обнаженные, так и одетые, мужчины и женщины, молодые и старые, целиком… и не совсем. Гниющее под заходящим майским солнцем мертвое мясо…
Я вдруг понял, что не посчастливься мне чуток сегодня… и я бы лежал сейчас в этой же яме. Вон как тот парень с вывернутой шее, испуганным лицом, кричащим ртом и дырами вместо выдавленных глаз. Вечером вон тот стоящий гусеничный бульдозер ожил бы, опустил отвал и закопал бы меня вместе с остальными. Хлопок по плечу вывел меня из оцепенения, а едва улыбнувшийся солдат, снимая шлем, предложил:
— Выпьем кофейку на кухне? Сержант сказал отдыхать до приказа.
— Выпьем — кивнул я — Спасибо большое… А машина? Машина то моя?
— Все битое туда оттаскивают — Серый махнул рукой куда-то вправо от кладбища с траншеями братских машин — Там и разбирают.
— Разбирают⁈
— Да не переживай — Ренат предупредил, что твою машину чинить, а не разбирать надо. Выпьем кофе, перекусим и иди ищи своего хромого коня. Но я тебе так скажу — ты в рубашке родился. Все левая сторона машины в частую дырку…
— Да я видел — вздохнул я.
— Но кузов — херня. Главное, чтобы движок работал. А его вроде не особо и задело. Да даже если и задело — неважно.
— Почему?
— Потому что раз Ренат распорядился починить — значит, починят — веско пояснил молодой парень, отодвигая рукой сетчатый полог вокруг большого навеса — Входи. Это наша столовка…
Войдя, я оглядел ряды тесно составленных длинных столов, вежливо кивнул усталым мужикам и женщинам:
— Приятного аппетита — и заторопился за солдатом, деловито шагающим к большим алюминиевым бакам с красными надписями «Горячее», «Второе» и прочее…
* * *
Машину я нашел только через час, неплохо поблуждав в лагере и внезапно поняв, что тут все резко изменилось. Буквально пару дней назад здесь не было ничего кроме берез, осин и высокой травы. А теперь в ряд выстроилось несколько десятков деревянных бытовок наподобие моей. Все поставлены на бетонные блоки, сколочены ступени. Вдалеке длиннющий ряд из садовых сортиров, сколоченных в одно целое. Представляю какой там запашок скоро будет витать…
Около двух длинных бытовок суетятся солдаты, над крышами курятся дымки из печных труб, грудой высятся наколотые березовые дрова, на веревках натянуто выстиранное белье — похоже, тут что-то вроде помывочной и стиральной зоны.
Все вокруг срублено под корень, а метрах в пятидесяти дальше группа вооруженных солдат под прикрытием двух машин и пулеметчиков занимается сооружением высокого сетчатого забора. Ревут движки двух мотобуров, железные профили в несколько пар рук ставятся в глубокие ямы и тут же заливаются бетоном из тачек, пополняемых из тарахтящей бетономешалки. Только сейчас я заметил, что среди солдат немало гражданских и более того — основную работу выполняют именно они, а солдаты бдительно поглядывают по сторонам.
Еще одним открытием был не очень большой палаточный городок, расположившийся за помывочной. Разноцветные палатки на зеленом фоне выглядели прямо как туристическая открытка.
Как не крути, а тут все выглядит очень основательным. И техники в разы прибавилось — в дальней стороне целые ряды из легковых и грузовых машин. От стоянки тянется дым, слышен визг инструмента и чуть ли не сердцем почувствовав, что мой Форд там, я поспешил туда и обнаружил его за большим грузовиком. Пробитые колеса уже были сняты, капот поднят, пара парней под присмотром сурового дядька занимались движком. Представившись, я поинтересовался как собственно дела и испытал огромное облегчение, услышав, что через пару часов могу забирать своего хромого буцефала. Осмотрев меня с ног до головы, дядька указал черным от смазки пальцем
