И пришел Лесник! 19 - Василий Лазарев
— Столовая? — переспросила Лиана.
— Ресторан всё же больше. Там и официанты есть. У нас культурное заведение, между прочим.
— У Кутузова только один небоскрёб?
— Нет, он у нас богатый рантье. Наши шесть небоскрёбов, дальше идут развалины и вплоть до другого кластера.
— Слушай, Клим, а чего она такая дерзкая? — спросил Изя Кац.
— Кто? — не понял лифтёр.
— Ну эта ваша Вера. Разговаривает с нами, как будто мы ей обедню испортили, — возмущённо спросил папаша Кац. — Я держусь из последних сил!
— Она на всех бросается, забей. После того как серые её муженька того… утащили, так у неё характер и испортился, — глаза знахаря блеснули в полутьме. — Она как-то услышала случайно, как над муженьком прикалывались, предполагая, что с ним сейчас серые вытворяют, так она совсем с резьбы сорвалась. Теперь в каждом видит, что тот будет перемывать косточки муженьку.
— Неудовлетворённость значит, — быстро заключил папаша Кац. — Фантомные боли. Одним словом недоёб!
— Не знаю, свечку не держал. Один тут после того случая клеился к ней, но почему-то упал с крыши. Говорят, ветром сдуло.
— Сильные ветра у вас? — поинтересовалась Лиана.
— Вообще никогда не было ничего такого, — пожал плечами Клим. — Может сам решил покончиться. Не дала она ему короче, вот он и скаканул.
— Это конечно повод прыгнуть с небоскрёба, — поддакнул Сиплый, Вика фыркнула.
Апартаментами мы остались довольны, кровать большая, комната просторная. Ванная комната с водой комнатной температуры. Клим сказал, что у них по пятницам работает баня, вот там есть горячая вода. Столовая-ресторан также оставила после посещения положительные эмоции, напомнив мне чем-то нашу столовку при заводе. Вкусно, питательно, а самое главное сколько хочешь. Скучать нам не дала вчерашняя знакомая и забрала прямо из столовой знакомиться со стабом. Первым делом нас ждала обзорная экскурсия на крышу. Нам пришлось подождать Клима, пока он спустит группу людей на дежурство. Все они уже были в камуфляже. Сама Вера отправилась с нами. Сейчас она умылась, и мы смогли её рассмотреть. Как шепнула мне на ухо Лиана, она была похожа на какую-то актрису, только вот, где она снималась никак припомнить не могла, но всё же утром вспомнила фамилию, Сотникова и тоже Вера. Папаша Кац пропустил дежурные колкости мимо ушей, он просто был очарован красотой девушки и всё сносил молча.
— Это у нас крыша номер раз. Цифра один для академиков, — мы вышли на пятьдесят втором этаже, последнем в этом небоскрёбе и поднялись по лестнице на крышу. Веру приветствовали три человека несшие дежурство. На плоской крыше стояла до боли знакомая ЗУ-23. Один из бойцов сидел за орудием. Второй стоял рядом с биноклем осматривая горизонт. Третий просто курил, сидя на ящиках с патронами. Вера подошла и бесцеремонно отобрала у второго бинокль. — Держи, Изя. Учили тебя в академии пользоваться биноклем?
— Нет, даже не представляю, что это за прибор, — усатый наблюдатель ухмыльнулся. — Куда здесь смотреть? — папаша Кац включил идиота и перевернул бинокль, наоборот. — Ой, как всё далеко!
— Изя, хорош тупить. Дай, — Сиплый отобрал у него бинокль.
— Наши шесть башен, — продолжила знакомство со стабом Вера. — Расстояние между ними по тридцать метров. В принципе перекрёстным огнём мы накрываем всё пространство. По воздуху в лоб нас уже никто не атакует. Даже скреббер, не потому что боится, скорее ленивый. Он вообще какой-то странный и на нас не обращает внимание. Его бесят только танки и броневики.
— Внешников или наши? — уточнил я.
— Белые. Ему не нравится белый цвет. И ещё серебристый. Стоит серым попасться ему на глазах, гнать будет до самой середины Пекла. И так Нью-Йорк, сама я там не была, но знающие люди говорили, что это очень похоже на Центральный парк, — она показала рукой вниз. — Территория стаба немаленькая. Примерно тридцать километров в длину и двадцать в ширину. Озеро в три раза меньше, остальное дома и сам парк.
Посмотрите направо, на горизонте видны две башни. Там свил себе гнездо скреббер. Он изрыгает зелёную пену, которая растворяет почти всё. Испаряет воду, гранит под ней становится хрупким и крошится. Всё живое соответственно умирает в страшных мучениях, особенно академики. Лапой переворачивает средний танк. Есть у него одна особенность, своим криком он дезориентирует кого хочешь. Будет перед ним стоять хоть сто академиков, сразу бросятся врассыпную. Или серые, на заражённых тоже действует. Заражённые кто покрупнее прячутся в воде. Глубину озера так никто и не выяснил, но судя по тому какие там плещутся экземпляры, то не удивлюсь если она будет достигать нескольких километров.
— Мы уже встречались с подобным, помнишь, Изя? — спросил я его.
— О, да! Сто метровый мегалодон! — поцокал языком папаша Кац.
— Где же вы его видели? — удивилась Вера.
— На западе Пекла. Далеко отсюда, по ту сторону от центра Пекла.
— У нас тоже есть такой же. Может под городом проходят туннели? — задумчиво проговорила она. — Ну ладно. Есть ещё осьминог, змеи, да кого там только нет, так что купаться опасно. Кстати, забыла сказать. У подножья башен на западе поселился тот мужик в медицинском халате. Ты с ним на симпозиумах не встречался, Изя?
— Ого! Лесник, глянь, — Сиплый передал мне бинокль. — Озеро на одиннадцать часов.
— Вот, стоило только вспомнить! — я увидел, как мелькнул над водой плавник мегалодона, а кого ещё, если он был размером с парус на клипере. Я проследил его движение и увидел куда направляется сам хозяин плавника. Акула развила сумасшедшую скорость оставляя за собой буруны волн. Её целью была ни то медуза, ни то моллюск беззаботно раскачивающаяся на волнах. Перед самой медузой мегалодон развил максимальную скорость. Десятиметровая тарелка с ножками почувствовала что-то и даже попыталась уйти от столкновения, но ей не это помогло. Акула вынырнула, показав целый товарный вагон зубов и чётко вцепилась в медузу, тут же утащив её на дно. Волны ещё какое-то время колыхались, но через пару минут на озере опять воцарилась гладь.
— Я всё равно без купальника, — сказала Вика. — Не очень-то и хотелось купаться.
— Не заскучаешь у вас.
