Нова - Максим Балашов
Глаза, покрасневшие от слёз и ярости, медленно скользнули к хрупкой фигуре, лежащей на холодной земле парка. Маса. Его Маса. Её изящное чёрное платье теперь было испещрено алыми пятнами, а лицо, ещё недавно сиявшее радостью, застыло в неестественной бледности.
«Это я… Это всё я…» — пронеслось в его воспалённом сознании. Воспоминания нахлынули волной: её смех во время примерки буглыта, восхищённый взгляд в театре, тёплые пальцы, переплетённые с его… И утренний разговор, когда она призналась, что хочет ребёнка. Тогда её глаза светились такой надеждой, таким счастьем! А теперь…
Боль сжала горло, перекрывая дыхание. Такое он чувствовал лишь однажды — в ледяной пещере, теряя Умку. Но сейчас страдания были в тысячу раз сильнее. Казалось, сама вселенная смеётся над ним, вновь и вновь отнимая тех, кто ему дорог.
Но Крас не был бы Красом, если сдался так просто. Внезапно его энергетический сканер выдал слабый, едва уловимый сигнал. Сергей замер, боясь поверить — сознание Масы ещё не покинуло тело! Оно цеплялось за последние нити жизни, словно не желая сдаваться. Его сердце бешено заколотилось.
С лихорадочной поспешностью он осмотрел трупы бандитов. В кармане главаря обнаружилось странное устройство — плоская металлическая пластина с голографическим дисплеем. При ближайшем рассмотрении стало ясно — это разновидность квантового концентратора сознания, технология для перехвата и временного хранения человеческой души перед её переходом в Купол.
«Значит… есть шанс…» — подумал Крас, и в его глазах вспыхнула искра надежды. Пальцы (те самые, что он только что сломал в ярости) сжали устройство с такой силой, что металл затрещал. В этот момент в его сознании сложился план — безумный, отчаянный, но единственно возможный.
Он ещё раз посмотрел на Масу, затем на странное устройство. Губы сами собой растянулись в оскале, в котором смешались боль, надежда и неистовая решимость. «Я исправлю это… Я обязан исправить…»
Крас действовал с механической точностью, словно его тело управлялось не сознанием, а некой высшей силой. Казалось, все его движения и действия подсказывал неосязаемый чужой шёпот. Его пальцы, несмотря на сломанные фаланги, проворно обыскивали карманы убитых, извлекая блестящие концентраторы сознания — холодные металлические пластины, мерцавшие тусклым голубым светом. Каждое устройство с глухим хлюпом падало в бездонную котомку, пока он волоком тащил безжизненное тело главаря за ногу, оставляя кровавый след на плитке парка.
Когда труп оказался рядом с Масой, Крас замер на мгновение, сравнивая два лица: одно — искажённое посмертной гримасой, другое — неестественно спокойное, будто уснувшее. Его пальцы сжали первый концентратор с такой силой, что хрупкий квантовый чип внутри треснул с характерным щелчком.
В тот же миг в сознании Краса вспыхнуло что-то новое — чужая, но теперь неотъемлемая часть его существа. «Морфизм…» — прошептали его губы, когда тело затряслось от прилива чужеродной энергии. Он чувствовал, как душа убитого им бандита растворяется в его собственной, наполняя резервуары до краёв мерзкой, но такой необходимой энергией.
С хрустом сломав колено трупа, Крас активировал «Переработку». Плоть под его пальцами начала разлагаться на молекулы, превращаясь в мутный энергетический поток, который втягивался в котомку, преобразуясь в строительный материал для невероятного.
Когда он положил дрожащие руки на окровавленный висок Масы, его пальцы светились жутковатым бирюзовым свечением. Внутри её черепа, клетка за клеткой, восстанавливалась нейронная сеть, чип М. У. Л. И. регенерировал из ничего, буквально вытягивая сознание девушки из небытия. Это не было воскрешением — это было чудом, невозможным по всем законам физики.
Один за другим концентраторы ломались в его железной хватке, высвобождая чужеродные фрагменты душ, становясь топливом для восстановления сознания девушки. Каждый щелчок устройства сопровождался судорогой в теле Масы, пока наконец её грудь не вздыбилась в первом спазматическом вдохе.
И когда её веки дрогнули, открывая знакомые, любимые глаза, Крас впервые за эту ночь позволил себе вдохнуть полной грудью. Их взгляды встретились — её, ещё мутный от шока, и его, полный невыплаканных слёз. В этом молчаливом диалоге было всё: и ужас потери, и радость возвращения, и клятва, что подобное больше никогда не повторится.
— Я что уже переродилась? Любимый, где мы находимся? Последнее что я помню, это как умирала, под шквалом пуль бандитов.
Крас быстро вытер тыльной стороной ладони слёзы, оставив на щеке кровавый след. Его губы дрогнули в улыбке, но в глазах читалась тревога. Он поднялся с колен, суставы хрустнули от перенапряжения.
— Дорогая, — его голос звучал резко, с металлическими нотками, — нам нужно срочно сваливать. Пока меня не накрыл откат от морфизма. — Он сжал кулаки, ощущая, как под кожей пульсирует чужая энергия. — Боюсь, могу превратиться… — резкий спазм скривил его лицо, — … в неконтролируемого берсеркера. И тогда… порублю всех вокруг.
Он протянул руку Масе, пальцы слегка подрагивали. Вдали уже слышались первые сирены полиции. Фиолетовые огни города мерцали на его потном лице, подчёркивая неестественную бледность. Каждая клетка его тела кричала об опасности, но он держался — ради неё
Глава 15
Как ни странно, ничего подобного не произошло. Начинающийся эффект от морфизма, этот коварный спутник энергопоглощения, мгновенно сошёл на нет, словно испугавшись собственной ненужности. Крас чувствовал себя просто замечательно — будто после десятичасового сна, трёх чашек кофе и лёгкой победы в споре с самим собой. У него была свежая, здравомыслящая голова, готовая к любым логическим кульбитам, и полностью подконтрольное тело, послушное, как хорошо дрессированный пёс. Никаких последствий от использования навыка «морфизма» не наблюдалось — ни тени ярости, ни намёка на потерю контроля.
Это показалось ему настолько странным, что герой немедленно провёл полное сканирование своего энергокаркаса, словно подозревая, что система просто «зажгла зелёный свет, пока не видит гаишников». Но нет — все показатели были ровными, как бюджетные отчёты перед проверкой.
«Муль, ты фиксируешь что-то странное? Может, повышенное выделение гормона ярости или потерю контроля мной над конечностями? Я что-то вообще ничего не понимаю. Прошлые разы после того, как я поглощал энергию из других существ, меня обуревала жуткая ярость, а сейчас словно ничего и не было.»
— Мёрфи, всё в пределах нормы, — ответила система с лёгкой ноткой недоумения в голосе. — Я бы даже сказала, слишком в пределах нормы, учитывая, что сейчас произошло. Обычный человек впал бы в панику или, на худой конец, стоял в шоковом
