Первокурсник - Виталий Свадьбин

— Не знаю почему львы выжидали, егеря тоже этого не поняли. Нам удалось подстрелить любимую львицу вожака прайда львов, он слегка обиделся. У башни, где мы прятались, твари столкнулись, стали выяснять, кому принадлежит добыча, завязалась драка. Нам оставалось только метко стрелять, чтобы добавить беспорядка в противостояние львов и гиен. Остальных добили егеря мечами, твари были с тяжёлыми ранами и не могли оказать нам достойного сопротивления, так у нас появился шанс, — слегка изменил я суть событий.

— Невероятное везение. Что станете делать с трофеями, сдадите приёмщикам?

— Только то, что указано в заказе. Остальное я выкупаю у ребят для своего рода, у нас в Калуге производство. На право выкупа имеются копии наших патентов, в Махачкале я уже показывал документы, — ответил я.

Похоже, что последние мои слова не понравились Хилковой, но она никак не показала своё недовольство. Я их прекрасно понимаю, тем более моя начальница родная сестра коменданта, наверняка имеют свой гешефт от поставок, но меня такое не заботит, поступаю исключительно в рамках закона.

— После рейда вам всем положены выходные, в том числе тебе. Но отлучаться далеко не следует. В июле ожидают Прилив сумрака, дам тебе пару дней, — напомнила Хилкова.

— Мне надо смотаться в Махачкалу, повидаюсь с друзьями. Отряд Брагина также поедет проведать своих в станице, вот с ними и скатаюсь, — сообщил я о своих планах.

Хилкова не возражала, она служит давно, правила и порядки на границе знает. Я в этот же вечер связался с дедом, благо связь с империей имелась. Объяснил весь расклад, подробности слегка упустил, попросил приехать курьеров и привезти деньги в монетах и в чеках банков. Сказал, что встречу курьеров в Махачкале.

— Егор, ты смотри сам не лезь в особо опасные места, в общем береги себя. Приедет Глебов, привезёт с собой всё нужное, я о твоих заказах, — сказал на прощание дед.

— Конечно поберегу, я собираюсь стать великим лекарем, — смеясь ответил я.

— Хорошо. Аннушка тебе привет передаёт, ждём на каникулы, — добавил дед.

Связь мы разъединили, а мне почему-то подумалось, что неприятно порой обманывать родных. Я теперь точно понимал, что воспринимаю деда и сестру, как близких родственников. По последним словам, деда я понял, что мой заказ на оружие для егерей выполнили, вот будет радость команде Романа Брагина. Такое оружие здорово увеличит их шансы на выживание во время рейдов.

Егеря отряда Брагина получили увольнительные, чтобы съездить в станицу, проведать родных, да может что-то дома поделать по хозяйству. Хоть и ожидали Прилива, но задерживать егерей комендант не стал. Тем более, как я понял из рассказов старослужащих, Прилив задевает Каспийск краем, не всегда сопровождается наплывом тварей. Через день мы выехали в Махачкалу, для меня даже лошадка нашлась. Егеря проводили меня до самой крепости, только после этого отправились по домам, к своим семьям. Здесь мне отчитываться ни перед кем не надо, сообщил только старшему стражнику о своём временном пребывании в крепости. После сразу отправился искать друзей, но перед этим зашёл к мастер-лекарю Ошаниной. Немного поболтали, рассказал о практике.

— Что-то из сложных было? — спросила Ольга Фёдоровна.

— Рана запущенная, пошло воспаление и заражение, но справился, — ответил я, но уточнять у кого была рана не стал.

— Лечение не сложное, если знать, чем заражение убрать, — произнесла Ошанина.

Я достал из рюкзака зелье и показал его, как раз таким пользовался.

— Подробно вас будут знакомить с такими ранами на втором курсе, могу уже сейчас подсказать рецепт. Скажи, как догадался, Егор? — решила раскрутить меня на откровенность мастер-лекарь.

Правду сказать нельзя. Не поймёт Ольга Фёдоровна, что я сталкивался с такими ранами в прошлой жизни.

— У нас, в роду, охотник как-то рану запустил. Мать его лечила, давно это было, ещё до того, как она погибла на Уральском Разломе, записи остались, а я читал их, когда подрос, — ответил я, ни разу не моргнув глазами при этом.

— Извини, не знала. К сожалению, бывает так на границе, что лекари погибают, — с сочувствием произнесла Ошанина.

Я состроил соответствующее выражение лица, вроде жалею об утрате. Ольга Фёдоровна достала из стола свою тетрадь, видимо там у неё интересные записи.

— Есть куда записать? Пиши, рецепт на состав зелья, которым следует снять заражение при сильных воспалениях ран и при гангрене, — начала диктовать Ошанина.

Я старательно за ней записывал, в моём арсенале появится ещё одно знание. Покинув Ошанину, решил заскочить для начала в трактир, друзей мог встретить там, время обеда уже подошло. Так и оказалось. Все трое сидели за одним столом. Стоп. Не трое, а четверо. В компании моих друзей сидел гном, который с наслаждением пил пиво и ел солёную рыбу. Друзья, увидев меня, сразу повыскакивали из-за стола. Начали обнимать, хлопать по спине. В общем выражали искреннюю радость, от чего у меня потеплело на душе. Даже Аудра прижалась, обняла крепко. Правда сразу отстранилась и покраснела.

— Где пропадал, потеряшка? Мы тут все переживали за тебя, рассказывай подробности, — Робер тут же потащил меня за стол.

Мы присели за их стол, а я по-прежнему радовался, что вижу настоящих друзей. Чувствовал, что в их радости совсем нет лжи и притворства. Юрген сразу представил гнома.

— Знакомься, шут моего прадеда Дурин, весёлый и замечательный боец.

— Шут? — удивился я.

— Императорский шут, а не какой-то там бродяга с торговой площади, — поправил гном, пожав мою руку.

А рука у гнома словно лопата, крепкая и сильная, я это сразу почувствовал, хоть он и не старался сильно жать мою кисть. Такой если сожмёт, все косточки на руке сломает. Я заказал себе еды, потом приступил к рассказу, всё равно друзья не отстанут. Пикантные подробности конечно же пропустил.

— Ну, а вы как здесь, службу тянете? — спросил в свою очередь я у друзей.

— Всё без изменений. Егерей в рейды не отпускают, все Прилива ожидают, в полной боевой готовности. Аудра даже в станицу и на хутора не ездит, если нужда есть, то казаки сами больных в крепость привозят. Вот и сидим, я в мастерской артефактов, Аудра в лазарете, Юрген на стене дежурство несёт, скукота. Спасибо Дурину, хот он порой нас развлекает, скучать не даёт,