Последняя битва-1 - Данияр Саматович Сугралинов

— Как трогательно. — Голос Бездны звенел подобно хрустальным колокольчикам. — Настоящий идиот всегда возвращается за друзьями, не так ли? Я и поверить не могла, что эта безумная идея притащить сюда отребье из Чистилища сработает. Люций, гениально. Или сейчас лучше называть тебя дон Исмаэль Кальдерон?

Очередная часть паззла встала на месте: лже-Скифом управляло еще одно обличье Люция, глава Объединенного картеля и брат Полковника.

— Я слишком хорошо изучил этого юношу, — ухмыльнулся лже-Скиф.

Слышать свой голос было бы странно, но я не испытывал эмоций. Словно мое время в этом мире закончилось, и я мог только беспристрастно наблюдать.

— Этот дурачок даже не представлял, какой чудесный подарок преподнес нам. Поздравляю с новым телом, партнер. В отличие от той марионетки, Дестура, этот сосуд… — она провела рукой по воздуху рядом с моим лицом, — идеально тебе подойдет. Главное, разыграй карты правильно.

— Будь уверена, — ответил лже-Скиф. — Выявим, где прячутся Спящие, и покончим с ними. Они слишком слабы, чтобы вступать с нами в открытое противостояние. Нужно будет просто уничтожить их храмы и разогнать тот сброд, что прячется на острове Бегемота. — Он приподнял за волосы Тиссу, всмотрелся в ее мертвое лицо. — Эти тоже пригодятся для полной убедительности. Они станут прекрасными телами для моих помощников. Бывшие жрецы Спящих стали высшими жрецами Бездны в Дисгардиуме… Разве это не поэтично?

Он наклонился над моим телом и положил руку на лоб.

И тут я почувствовал это — чужеродное присутствие в своем сознании. Воспоминания начали таять, словно снежинки на ладони. Если бы я контролировал свое тело, было бы достаточно легко избежать вторжения в мой разум, но в таком виде (интересно, что я сейчас?) это было вне моих возможностей. Я пытался удержать фрагменты памяти, но они ускользали один за другим.

— Так вот как ему это удалось, — процедил лже-Скиф моим голосом, вглядываясь в мои воспоминания. — Из Бездны он был изгнан в бета-Преисподнюю… В Пекло… Этот маленький ублюдок нашел лазейку между забытыми мирами. Оттуда он призвал Деспота, использовав пентаграмму.

— Пекло… — проговорила Бездна, — мир, к которому у нас нет доступа. Мир, который существует вне нашего контроля.

— У нас еще много работы, — улыбнулся лже-Скиф.

Бездна медленно кивнула, посмотрев на Арто.

— Теперь понятно, как Деспот сбежал из Чистилища, — сказал тот. — Мы искали следы в логах основного мира. У нас нет доступа к логам бета-миров.

Лже-Скиф с Бездной переглянулись, и я увидел в их взглядах странное удовлетворение — словно последний кусочек головоломки встал на место.

— Побег Деспота был разовым исключением. — Бездна провела рукой по воздуху, словно стирая невидимые письмена. — Такой трюк больше не повторится. Признаться, я просто не подумала, что был и такой путь. Что касается других миров, когда ты, Люций, наберешься сил, мы наведаемся в Бездну. В Пекле, ты говорил, не осталось ни единой разумной души.

— Да, для тебя та территория не представляет интереса, ведь без разумных тебе нечего получить из того мира. Но мне пригодится.

На лице Арто Менфила промелькнуло что-то странное, но он промолчал. Хлоя Клиффхангер просто стояла рядом, готовая исполнить любой приказ.

Бездна посмотрела на них, кивнула на мое тело.

— Его разум очищен?

— Да, мисс Кертис. Тело готово к смене владельца.

— Тогда вы свободны, — небрежно бросила Бездна.

— Но вдруг что-то пойдет… — начал было Арто.

— Я сказала, вы свободны! — В ее голосе зазвенела сталь.

Менфил и Клиффхангер поспешно удалились. Как только дверь за ними закрылась, Бездна повернулась к Люцию:

— Пора.

Люций шагнул ко мне, и его фальшивая оболочка начала таять, превращаясь в черный туман. Он потянулся ко мне…

В тот же момент меня (мою душу?) втянуло обратно в тело, мир померк, а перед глазами пронеслись образы.

Мама улыбается, вынимая яблочный пирог из духовки… Отец впервые помогает мне погрузиться в детскую капсулу… Дядя Ник подкидывает меня в воздух… Малик хохочет, когда я достаю из рюкзака подложенную им искусственную кучку дерьма… Тисса смеется, откидывая волосы назад… Ханг стискивает меня в железных объятьях… Краулер колдует над новым заклинанием… Ирита смотрит на меня из-под полуприкрытых ресниц, когда мы становимся единым целым в первый раз… Бегемот обретает тело…

Все растворялось в пустоте. Реальность дробилась на осколки, и в каждом отражалась торжествующая улыбка Бездны.

«Простите», — успел подумать я, глядя на мертвых друзей в последний раз.

И затем мир окончательно померк, а человек по имени Алекс Шеппард перестал существовать.

Глава 24

День первый

— Те несчастные смертные из Чистилища даже пытались заговорить с Деспотом, и, клянусь, они обрадовались ему, словно он был их другом!

С этими словами Сильва шагнула ближе, и внезапно мир мигнул: ее очертания исказились, подернулись рябью, в моих глазах потемнело, голова взорвалась вспышкой боли, ноги ослабли…

Я потерял равновесие и начал падать, но демоница подхватила меня.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила она, заглядывая в глаза.

— Да… Сейчас…

Присев, я попытался успокоить разогнавшееся сердце, протер глаза, потряс головой. Что-то неуловимо изменилось, но я не понимал что. Огляделся — все было, как прежде.

«В забвении найдется спасение…» — странная фраза то ли была произнесена чьим-то затихающим голосом, то ли просто возникла в сознании. Но не растворилась в потоке мыслей, а словно прожглась в разуме раскаленным клеймом.

Как будто я предугадал то, что Сильва скажет дальше:

— В общем, Ааз, я уверена, что великие князья стерли нам какие-то воспоминания. Всем нам. И это точно связано с тобой! — Сильва протянула мне флакон с темной жидкостью. — Это зелье Эреб'Нахар. Взяла из запасов отца, когда мы бежали из Гранатового города. Хотела отдать Деспоту, у него тоже провалы в памяти, но решила, что тебе зелье будет полезнее. Если, конечно… ты ничего не скрываешь от меня.

— Ничего такого.

Я пожал плечами, подумав, что, как и она, постоянно сталкиваюсь со странностями. Те смертные из Чистилища, якобы знавшие Деспота… Не просто так ведь мое сердце откликнулось, когда они появились? Если Эреб'Нахар сработает, я получу ответ на этот вопрос.

Однако стоило взять зелье, как мне резко стало плохо: заныли кости, вздыбилась шерсть, а сердце ускорилось так, что внутренний жар вырвался изо рта пламенем.

— Не бойся, это не отрава, — заметив мои колебания, успокоила Сильва.

Кивнув, я откупорил флакон и поднес к губам. Необъяснимое чувство дежавю и странные ощущения, преследовавшие меня в этом месте, требовали объяснений. Смущала только пульсирующая мысль: «В забвении найдется спасение…» Она нарастала с каждым ударом сердца, словно кто-то выцарапывал ее прямо в моем воспаленном мозгу.

Рука задрожала и