Реквием - Макс Вальтер

– Блядь, убери на хуй от меня эту психованную суку! – первым делом закричал Мутный, как только очнулся.

– Да успокойся ты на хуй, – буркнула Тоня и вернула Лене пистолет.

– Ну пиздец! – продолжил возмущаться наркоман. – Я штаны обосрал. Вода есть?

– Не-а, – с ухмылкой ответила Лена.

– Заебись, хули…

– Хватит скулить, поехали, тебе ещё людей собирать, – добавила Тоня и направилась к машине.

– Ты чё, этого засранца в салон пустить собираешься? – поинтересовалась Лена.

– В багажнике доедет, – обернувшись, ответила подруга.

– Э, а вы не охуели часом?! – в очередной раз выругался Мутный и поспешил занять место в салоне, пока девушки не заблокировали двери, – Ёбаный шашлык, сука, у меня дерьмо по ноге потекло.

– Фу, бля, заткнись на хуй! – поморщилась Лена.

– А не хуй было меня валить, не за хуй в рот! – огрызнулся наркоман. – Нюхайте теперь.

Тоня запустила двигатель старой, пятидверной «Нивы» и, врубив первую передачу, развернула машину в сторону дома. Ехать здесь недолго. Ведь все резиденции расположились рядом с Москвой. Впрочем, выбор данной локации был очевиден. Нормальные люди старались обходить эти места стороной. Да и изначально здесь в основном селились различные отморозки и бандиты. Плюс, опять же, шаговая доступность к тьме, точнее, к близкому другу.

В первые месяцы после того, как Гера исчез, они приезжали сюда почти каждый день. Всё надеялись, что он вернётся и выйдет из тьмы, как ни в чём не бывало. Но время шло, а Гера не объявлялся. Однако за несколько месяцев Царь умудрился прочно обосноваться близ Москвы и даже сколотить приличную силу. Лена, Тоня и Мутный в то время плотно сидели на кайфе, обосновывая это горем утраты.

Затем что-то переключилось в их мозгах, скорее всего, не без помощи синеглазого, который научился очень тонко владеть даром внушения. В общем, девчонки вынырнули из наркотического загула и с не меньшим упоением окунулись в работу. За каких-то пару лет они уже обеспечивали опиатами всех желающих и не только у себя под боком. Получилось охватить и западный рынок. Впрочем, к ним и уходили самые крупные поставки.

Несколько раз вспыхивали войны. Те, кто остался более или менее цел, после разрушительной третьей мировой пытались урвать побольше территорий. Но вскоре процесс делёжки сошёл на нет, потому как всё те земли, нужно было ещё и контролировать. А на это уже не оставалось ни сил, ни средств. Ведь человечество пока не успело оправиться и хоть как-то закрепиться в новых условиях. И все набеги стали сводиться лишь для обогащения и порабощения себе подобных. Этим не брезговали и оставшиеся без Геры товарищи.

– Во сколько завтра заехать? – уточнила Тоня, когда они прибыли в первый посёлок, где разместился Мутный.

– Мне вообще по хуй, я ничем не занят.

– Блядь, тебе шлюх нужно собрать, дебила кусок! – огрызнулась Лена. – Мы о чём вообще там договаривались?!

– А, ты об этом, – почесал макушку тот. – Ну, я хуй знает, к завтрашнему я, наверное, уже не успею…

– Ты заебал, давай резче, вонища от тебя уже глаза режет! – возмутилась Тоня.

– Дня через два примерно, – ответил Мутный, открыл дверь и очень странно улыбнулся.

Впрочем, Тоня не обратила на это внимания и, как оказалось – зря. Мутный не собирался оставлять её безнаказанной за то, что она вышибла ему мозги. Он ещё по пути задумал месть и теперь пришло время действовать. Выставив одну ногу за дверь, он вдруг резко сунул руку в штанину и постарался максимально заляпать её в дерьме, а затем провёл этой рукой по лицу девушки! Из машины он вылетел пулей и буквально за секунду скрылся за забором своего владения, откуда уже и донёсся его победный крик.

– Чё, сука, получила, мразь?! А-ха-ха-ха! Жри дерьмо, тощая уебанка!

– Блядь! Убью на хуй! – взревела Тоня и попыталась выбраться из машины, но Лена её придержала.

– У него там мутант, не лезь!

– Да мне по хуй! Тебе пизда, уёбок! – закричала Тоня, но в ответ получила лишь новую порцию хохота. – Придурок, бля!

– Поехали, там дальше колодец будет, умоешься хоть.

– Пиздец, я сейчас блевану на хуй, – буркнула девушка, однако смогла сдержать рвотный порыв.

Мутный с ухмылкой наблюдал за происходящим в щель, пока машина не уехала. А затем, с чувством выполненного долга направился в дом. Проходя мимо сарая, нос уловил запах уже начавшей разлагаться плоти, и наркоман бросил недовольный взгляд на мутанта.

– Ну, ты хули за порядком не следишь?! – выругался он. – Выброси на хуй эту падаль! Или сожри, если хочешь.

Огромная туша тут же рванула в сторону саря. Он уже давно хотел жрать и запах крови всё это время сводил его с ума. Однако хозяин велел охранять дом и мутант просто не посмел нарушить его приказ. Но теперь его ожидал пир.

Уже входя в дом, Мутный услышал противный, влажный хруст разрываемой плоти, а вскоре из сарая донеслось утробное рычание, сопровождаемое чавканьем. Наркоман ухмыльнулся, прошёл дом насквозь и выбрался в сад, где у него был оборудован летний душ. Обосранные штаны он брезгливо отбросил в сторону, завтра с утра заставит рабов убраться, а пока нужно смыть с себя дерьмо.

Закончив банные процедуры, он вернулся в дом, уселся у разбитого окна и вставил в губы очередной косяк. Тяжёлого кайфа не хотелось, но пребывать в трезвости было выше его сил. Мозг работал, не переставая, и это очень сильно напрягало. Хотелось поскорее его отключить, чтобы он перестал думать о собственной никчёмности.

Глава 3

Мутное прошлое

Мама умерла от цирроза, когда ему было всего пять. И это было закономерно, учитывая её образ жизни. Мутный не мог вспомнить и дня, когда она была трезвой. Отца он вообще в глаза не видел. И до определённого возраста даже не знал, что он вообще должен быть, чтобы получился ребёнок. В итоге Мутный остался на попечении бабки, которая при всём желании не могла уследить за шустрым сорванцом. Не сказать, что в детстве он был плохим мальчиком. Не хуже и не лучше других. Точно так же гонял мяч во дворе со сверстниками, не забывая периодически выбивать окна соседей. Но так делал не он один. Хотя в саду воспитатели жаловались на него чаще, чем на других детей. И всё же его поведение редко выходило за нормы.

Затем, как это обычно и происходит, мальчик пошёл в первый класс. Школа давалась ему с большим трудом.