Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Сцена превратилась в живую панораму стратегического кошмара, где древние звери не просто удерживают врага, а используют его же разрушительную мощь против него самого, а лабиринт адаптируется мгновенно, не оставляя пространства для отдыха или манёвра.
Демиург замер на мгновение, и впервые за бесчисленные миллионы лет он почувствовал, что его силы могут быть ограничены. Лабиринт Андрея, сотканный из остаточной тьмы Лю Инь Мо, магических узлов и реакций древних хищников, оказался не просто преградой – он стал живым существом, способным адаптироваться к его разрушительной мощи.
Демиург ощутил каждую ловушку сразу. Огненные крылья Ильчхона отражали его разрушительные потоки, разрывая их на тысячи концентрированных вспышек, которые бились о пространство и возвращались обратно. Кумихо манипулировала его же страхом и остатками тьмы, превращая мысли Демиурга в иллюзорные копии, атакующие его же сознание; узлы лабиринта постоянно перераспределяли его силу, заставляя энергию расходоваться не на прорыв, а на постоянное удержание себя. С каждым новым действием Демиург понимал, что это жуткое пространство было создано не для того, чтобы его удержать, а чтобы истощить, довести до предела.
Он начал использовать весь арсенал разрушительной магии, который когда-либо накопил. Каждый жест его конечностей создавал вихри материи и энергии, разрывающие коридоры и болота, дыхание и движение превращались в сильнейшие потоки ужаса и хаоса, способные буквально сжечь остатки сознаний смертных, духов и полубогов, которые попали в зону действия лабиринта.
Но лабиринт адаптировался мгновенно, пространства искривлялись и разрывались в неожиданных направлениях, хищники реагировали с молниеносной скоростью, атакуя с точностью мысли, остатки тьмы Лю Инь Мо переплетались с ловушками, сжимая Демиурга в энергетический кокон, где каждый удар наносил ответный урон его же силе.
Пространство вокруг превратилось в живой кошмар, где каждая частица материи и энергии действовала самостоятельно. Поток магии Демиурга сталкивался с живой тканью лабиринта, создавая огромные взрывы света и тьмы, огонь Ильчхона вспыхивал тысячью потоков, разрывая воздух и энергию врага, Кумихо плела невидимые нити страха, которые разрывали не тело, а саму суть Демиурга, заставляя его реагировать мгновенно и истощать силы на каждую попытку маневра. Каждое движение Демиурга становилось боем против самого себя, где лабиринт, хищники и остатки тьмы – все вместе – заставляли его принимать крайние меры.
Последствия для мира тоже не заставили себя знать. Поднебесная и пространство вокруг лабиринта превратились в поле битвы, где нет ни живого, ни мёртвого, а только энергия и страх, сливающиеся в кошмарную гармонию разрушения. Каждое столкновение Демиурга с лабиринтом усиливало хищников, делало ловушки ещё смертоноснее и истощало врага до предела, создавая постоянное ощущение неминуемой гибели.
Андрей наблюдал и корректировал лабиринт, используя хаос как инструмент, чтобы направлять Демиурга прямо к самым опасным зонам, где древние звери могли завершить свою работу.
Демиург достиг предела. Он уже давно перестал быть просто разрушительной силой – теперь его тело и сознание буквально раздирали остатки его собственной энергии, каждый поток которой попадал в хитроумную сеть лабиринта Андрея.
Полный контроль лабиринта Лабиринт Андрея ожил до предела возможностей, его коридоры и болота меняли форму со скоростью мысли, создавая живая сеть, которая читала движение Демиурга, его намерения и даже мимолётные колебания сознания
Узлы, активированные ядром Тень-Зверя, начали перенаправлять силу Демиурга во внутренние ловушки, дробя его магию на тысячи концентрированных потоков, каждый из которых атаковал самого себя. Пространство перестало быть статичным. Каждый метр лабиринта стал живой оболочкой сопротивления, где разрушительная мощь врага сталкивалась с мгновенной адаптацией ловушек.
Тут же последовала и хорошо скоординированная атака древних хищников. Ильчхон, Золотой Феникс, развернувший все крылья, создал огненные вихри, которые сжигали потоки разрушительной энергии, отражая их обратно в Демиурга. Кумихо уже в который раз сплела невидимые сети иллюзий, где страх и остатки тьмы Лю Инь Мо превращались в живые клинки, разрезающие его энергетическое тело и сознание.
Остальные три хищника наполняли пространство магическими ловушками. Зоны давления, где каждая частица энергии Демиурга встретилась с противодействием, волны ужаса, которые съедали его внимание и концентрированную мощь, энергетические вихри, где любое движение Демиурга становилось ударом против самого себя.
Затем началось неумолимое раздробление мощи древнего существа. Каждый поток энергии Демиурга теперь разделялся и сталкивался сам с собой, превращаясь в хаотичную вспышку разрушения, но не способную прорвать лабиринт. Хищники использовали это как оружие. Их атаки были не разрушением, а перераспределением силы врага, заставляя его испытывать ощущение полной беспомощности. В каждом столкновении он терял контроль над частями своей сущности. Его сила дробилась… Сознание испытывало мучительную перегрузку, а каждая попытка прорыва рождала новые ловушки и новые удары по самому себе…
Внимательно наблюдая за всем этим, Андрей без устали корректировал лабиринт в реальном времени, направляя Демиурга прямо в зоны, где концентрация сил хищников была максимальна. И вихри огня, иллюзий, тьмы и магических ловушек слились в единую кошмарную панораму, где Демиург оказался заключённым в живом адском пространстве, созданном из всех элементов его собственной разрушительной силы. Так что каждое движение, каждое дыхание Демиурга стало источником энергии для лабиринта и хищников, превращая его мощь в оружие против него самого.
От этого сражения это огромное болото, да и сама Поднебесная, превратились в живой склеп, где каждая частица материи, каждый поток энергии и каждое остаточное сознание сливались в единый, ужасающий вихрь сопротивления, оставляя Демиурга истощённым и раздробленным, но всё ещё опасным.
Демиург ощутил, как его разрушительная мощь постепенно расслаивается на мельчайшие фрагменты, каждый из которых теперь контролировался лабиринтом Андрея. Его могущество, некогда безграничное, стало инструментом собственного плена. Остатки энергии Демиурга начали сливаться с узлами лабиринта, становясь частью живой сети сопротивления. Каждое движение, каждая мысль, каждая вспышка разрушительной магии теперь превращалась в ловушку для него самого, мгновенно перераспределяясь по пространству. Лабиринт больше не был просто пространственной ловушкой – он стал живым организмом, питающимся силой врага, адаптирующимся мгновенно к любым попыткам прорыва.
Ильчхон и Кумихо, вместе с остальными хищниками, активировали свои финальные зоны. Огненные крылья Феникса сжимали пространство, превращая энергию Демиурга в жар и плазму, которые сжигали остатки его контроля. Девятихвостая Лиса втягивала страх и разрушение врага, всё больше переплетая их в магические сети, удерживающие его сознание в постоянной панике. Три других хищника создавали концентрированные энергетические поля, где каждая попытка сопротивления Демиурга вызывала мгновенный обратный удар, дробящий его силу на части.
Андрей наблюдал за этим, корректируя лабиринт в реальном времени. Он направлял Демиурга в наиболее плотные участки ловушек, где каждый узел и хищник работали синхронно. Использовал остатки тьмы Лю Инь Мо для ускорения истощения и замешательства врага. Каждое мгновение приближало
