Штормовая мелодия - Дорит Медвед
Мои глаза быстро забегали по комнате. Посреди зала стояло простое фортепиано. Виолончель и пустой скрипичный футляр были прислонены к стене. Музыканта, однако, я так и не увидела.
Я просунула голову в дверь почти до упора – и в следующий момент резко втянула воздух.
Рэйвен!
Из всех возможных обитателей виллы именно Рэйвен извлекал из скрипки эти душераздирающие звуки.
Глаза его были закрыты; лунный свет заливал лицо серебром. Король мягко раскачивался взад и вперед, почти любовно проводя смычком по струнам. На лице его застыла задумчивая улыбка. Я никогда еще не видела его столь умиротворенным.
В этот момент мне было сложно его ненавидеть.
Я услышала, как произведение подходит к концу. Мелодия стала очень тихой, и я наклонилась вперед, чтобы не пропустить ни ноты.
Дверь скрипнула. Рэйвен замер на мгновение, а затем резко обернулся, немедленно увидев меня. Я смотрела на него, не в силах пошевелиться. Никогда еще я не видела его столь уязвимым.
Таким, впрочем, выражение его лица оставалось недолго. Брови его в гневе нахмурились, прежде чем он выбросил вперед руку. Две тени, вылетевшие из его пальцев, захлопнули дверь прямо перед моим носом.
Я знала, что он не продолжит играть, пока я не доберусь до своей комнаты. Вся открывшаяся мне сцена была слишком интимной. Если бы он не хотел скрывать свою игру на скрипке от других обитателей дворца, то наверняка не занимался бы этим посреди ночи.
Тем не менее, я еще несколько минут постояла за дверью, наивно надеясь на продолжение. Моему желанию не суждено было сбыться.
Мелодия Рэйвена, не переставая, все время звучала у меня в голове. Пока я возвращалась к себе в комнату. Пока доставала пару листов бумаги. Пока обмакивала перо в чернила. Пока начинала рисовать нотную линейку.
Я не хотела овладевать искусством игры на скрипке, но ведь в музыкальной комнате было еще и фортепиано. Если мне удастся правильно записать ноты, то я могла бы сыграть эту мелодию сама.
Я просидела за бумагами до рассвета, отчаянно подбирая нужные ноты. В конце концов, хотя я так и не осталась полностью довольна результатом, мои веки слишком отяжелели, чтобы продолжать. К счастью, сегодня был мой выходной. Кресс обещала посетить меня около полудня, так что тренировку мне отменили.
С крутившейся в голове мелодией Рэйвена я заползла обратно в постель, и мне действительно удалось поспать еще несколько часов, прежде чем моя подруга постучалась в дверь.
Я ничего не сказала ей о ночной встрече. С самим королем, к счастью, я тоже не пересеклась.
Этой ночью я узнала, что у Рэйвена Нокса было самое настоящее сердце. Сердце, которое он столь тщательно пытался запрятать от меня подальше.
Я понятия не имела, что делать с этим открытием.
* * *
Мне удавалось избегать Рэйвена весь день, но на следующее утро от встречи с ним было никуда не деться. Естественно, когда мы отправились на утреннюю пробежку, он ни словом не упомянул произошедшее в музыкальной комнате – а лишь, натянув на лицо мрачное выражение, закрылся щитом из колкостей. Что-то подсказывало мне, что сегодняшняя тренировка выдастся особенно напряженной.
Спустя полчаса я наконец не выдержала:
– А я и не знала, что ты играешь на скрипке.
Это было совершенно невинное заявление, но Рэйвен бросил на меня убийственный взгляд.
– Кроме Квинн, об этом никто и не должен был знать! – прорычал он.
– Рэйвен…
– Нет! – холодно прервал он меня. – Что бы ты ни хотела сказать, оставь слова при себе!
Поджав губы, я ускорила темп, словно стараясь убежать от его дурного настроения.
Я могла понять его. По крайней мере, до определенной степени. Он так усердно работал над своим пренебрежительным, высокомерным обликом – а затем я, из всех обитателей виллы именно я, вдруг застала его врасплох в столь интимный момент. На его месте я, наверное, повела бы себя точно так же.
Тем не менее, я не могла выкинуть из головы выражение его лица во время игры на скрипке. В нем плескались боль и грусть, но светилось и счастье.
Я вдруг поняла, как невероятно мало знаю о Рэйвене.
И начала сомневаться, действительно ли то, что он показывал мне изо дня в день, было его настоящим «Я».
* * *
Я смертельно устала. Мы с Рэйвеном тренировались большую часть дня. Руки мои болели от долгого размахивания мечом, а ноги, постоянно полусогнутые в боевой стойке, до сих пор ныли от напряжения.
Рэйвен не давал мне ни малейшей поблажки. В обычные дни я была бы даже рада такому, но сегодня предпочла бы, чтобы он хоть немного сдерживался. Кровавые порезы покрывали мои руки; один из них оказался столь глубоким, что мне пришлось обратиться к целительнице. Про натертые на ногах мозоли нечего было и говорить.
Но, несмотря на истощение, я снова не могла уснуть. Собственно, это меня уже не удивляло.
В конце концов, со вздохом поднявшись с кровати, я надела тапочки и вынула из тумбочки ноты, которые записала позапрошлой ночью. Затем я прокралась по коридору в музыкальную комнату. Дверь была закрыта; сквозь толстое дерево не доносилось ни звука.
Пальцы мои медленно сомкнулись на прохладном металле дверной ручки, а затем я осторожно надавила. Комната оказалась не заперта.
Приоткрыв дверь, я услышала предательский скрип – и прикусила язык. На этот раз, однако, никакие тени не бросились захлопывать дверь прямо перед моим носом. В помещении никого не было.
На цыпочках войдя внутрь, я тихо прикрыла за собой дверь. Окно было открыто, и холодный ветер трепал мою тонкую ночную рубашку. Я едва ли обратила на это внимание – слишком манило меня к себе фортепиано.
Как же долго я не играла? Мне вспомнился великолепный инструмент в еще более великолепной музыкальной комнате Логана. Я подумала о том, как он прижал меня к шкафу и поцеловал с такой страстью, что у меня закружилась голова. О том, как он использовал меня и лгал мне.
Нет! В этой комнате я оказалась отнюдь не из-за Логана! Да пошел он!
Я подошла к фортепиано. Оно было вовсе не из слоновой кости, и у него не было позолоченных клавиш. Кожа табурета была истерта, на дереве корпуса виднелись мелкие царапины, а со свечей накапала красная вощина.
