Последний менталист - Валентин Якимов
— Мир вам, господин Вольнов. — безошибочно обратился он сразу ко мне. — Ефим Викторович нас предупредил. Отец ожидает.
На улице оказалось прохладно. Из-под шапки парня выбивалась прядь рыжеватых волос, а сам он выглядел сонным.
— И вам доброй ночи. — ответил я, выбираясь наружу, а затем добавил уже для Ефима: — Побудь в машине. Дай-ка мне только список, а с остальным я разберусь сам.
Во взгляде Ефима я увидел лёгкое беспокойство, но перечить он не стал. Случившееся за сегодня должно было показать, что я умею добиваться поставленных целей. Старик протянул мне аккуратно сложенную бумажку, и я отправился следом за молчаливым пареньком.
— Вы ведь у нас ещё не были? — спросил тот, уже когда мы оказались внутри. Короткий коридор закончился широким грузовым лифтом. — Ваш отец раньше не брал вас с собой.
— Так и есть. — пожал я плечами, заходя в лифт, в который без труда поместился бы небольшой джип. В его противоположной стене были ещё одни двери, но большие. — Я у вас впервые, но наслышан об отце Алексие.
Имя «Алексей» звучало в памяти Вольнова привычней. Но Ефим назвал священника именно так, так что и я повторил. Парень кивнул, опёршись на стенку лифта. Мы поехали вниз.
— Если вам нужно бороться с порождениями Бурь, лучше вы никого не найдёте. Патроны, оружие, турели, целые защитные системы… Как технические, так и магические. На любой вкус.
— Святые отцы нынче не бедствуют. — бросил я, едва заметно улыбаясь. Парень ответил тем же.
— Отец так-то миллионер и магнат. А службы служит так… Для души.
Лифт тем временем остановился, и открылась его вторая дверь, во всю стену.
Если в кабине лифта освещение было тусклым, то здесь дело обстояло иначе. Мощные прожектора заливали ровным ярким светом огромный зал с высоким потолком.
И чего здесь только не было! Хозяин этого места явно умеет показывать товар в лучшем виде.
Вокруг мощных бетонных колонн громоздились ящики с различными снарядами. Возле каждой такой горки обязательно стоял один открытый лоток. Снаряды на некоторых из них светились от энергии…
Вдоль стен тянулись ряды оружейных стеллажей до потолка. И эти стеллажи не пустовали.
Оружие на любой вкус — от изящных энергетических мечей и увесистых молотов до станковых пулемётов и гранатомётов. А на обширном пустом пространстве в центре ангара водрузились целые оборонные комплексы и системы турелей.
И этот арсенал отнюдь не шуточный. Пусть мир и отсталый, пусть закрытый, но его всё-таки населяют люди. А у людей издревле лучше всего получается выдумывать, чем бы таким друг друга убить.
Среди всего этого смертоносного великолепия нас с парнем уже дожидался хозяин. Облокотившись мощной рукой на стальной щит громадного окопного огнемёта, перед нами стоял мужчина в простой чёрной рясе грубого пошива.
Габаритами отец Алексий не сильно уступал убитому мной в лаборатории магу. На широкие плечи спадали топорщащиеся огненно-рыжие кудри, а на грудь — густая пышная борода. Красное округлое лицо священника почти полностью скрылось под этой буйной растительностью.
А на поясе у Алексия висел самый настоящий боевой топор, исписанный чуть мерцающими рунами. Будто передо мной древний варвар-налётчик, а не сельский поп из провинции.
Я сразу мягко прощупал ментальный фон. Крепкий мужик, абсолютно уверенный в себе и в своей силе.
Нетрудно быть уверенным в себе, когда за спиной у тебя возвышаются два трёхметровых боевых голема, увешанных до зубов.
— Мир тебе, Андрей! — радушно поприветствовал Алексий, и от него повеяло искренней радостью от встречи. — Не стану лукавить, не думал я, что ещё свидимся… Ан не дожал вас этот паскудник!
— И вам мир. — симметрично ответил я. — Вы о Мегорском? Значит, знали, что произошло?
Красное лицо священника покрылось складками морщин, густые рыжие брови сошлись над переносицей.
— Я обязан знать о таких вещах. — мрачно проронил он. — Потому что не работаю со всякой сволочью. А как раз сволочь почему-то не любит прямо говорить, что она сволочь.
— Значит, с графом вы больше не работаете, отец?
— Нет. — помотал косматой гривой он. — И уже давно. А теперь и с теми, кто его покрывал.
— Но вмешиваться не стали. — констатировал я очевидное. Без какой-то претензии, но позицию того, кто может стать моим поставщиком, я знать обязан.
Алексий вновь мотнул головой.
— Не стал, Андрей. Того, кто погряз во грехе, не вразумишь силой оружия. Я никогда не одобрю его применения против людей. Твой отец меня хорошо понимал.
Что ж, у всех свои принципы и своя выгода. Думаю, как только он перестанет держать со всеми нейтралитет, как толкьо за кого-то открыто вступится — проблемы не заставят себя ждать.
Мало какой деловой человек станет рисковать всеми клиентами ради спасения одного.
Я посмотрел в лукаво прищуренные глаза мужчины. Сравнивает с отцом, значит… Проверяет, кто я есть. Решает, стоит ли продолжать работу с Вольновыми?
Впрочем, мне всё равно. Я пришёл сюда за техникой и оружием, и я искренне не собираюсь применять это для нападения на людей. Для этой цели мне хватит и собственных сил…
А вот чтобы эти силы выросли, как раз и понадобится мобильная крепкая техника. На которой можно будет быстро исследовать глубины Бури, выискивая Полководцев. И, главное, не тратя времени на мелюзгу.
Без такой техники в искажённом пространстве Бурь делать нечего. Просто потеряю время зря.
— Если на меня нападут, — начал я. — Я буду использовать для самообороны все подручные средства. Но если напасть на кого-то решу я — ваше оружие мне не потребуется.
— Оно и не поможет нападающему. — степенно ответил торговец, поглаживая рыжую бороду. — Ты ведь знаешь, всё моё оружие маркировано и перестаёт действовать вне твоей территории или территории активных Бурь. Закупаться моим оружием для чего-то, кроме обороны и борьбы с потусторонними исчадиями — несусветная глупость. И я могу поклясться именем Господа, что граф Мегорский нападал на вас своими силами.
Вот как, значит. Ефим меня об этом не предупреждал. Впрочем, какая разница? Ведь меня сейчас интересует именно укрепление обороны и охота на тварей. А значит…
— Договорились, отец. — кивнул я. — Полагаю, именно у тебя я найду то, что ищу.
Для начала я решил вопрос с обороной. Из имевшихся у нас двадцати семи тысяч, две ушли на закупку месячного провианта и бытовых принадлежностей в поместье.
