Питомец - Хайдарали Мирзоевич Усманов
К утру от них остался только запах палёной крови и пепел, медленно оседавший на освобождённый камень. Очищение алтаря завершилось. Целые фрагменты артефактной матрицы были изъяты и уничтожены. Андрей лично перенёс детей в одну из безопасных долин, где уже жили другие исцелённые. Он усилил печати вокруг всех входов. С каждым днём охота становилась всё опаснее. Но в его глазах теперь отражался не просто гнев. В них читалась задача. И он её доведёт до конца.
Следующий узел… На первый взгляд – просто старая усадьба, заброшенная где-то в горах Хэчжун, что распластались у подножия хребта, почти стершегося с карт. Сама земля в этом месте была пепельно-серой, словно выгоревшей. Случайный путник, будь таковой, обошёл бы её стороной. Так как даже сам воздух здесь был липким, гулким – и без звука. Деревья в этой местности не росли. Насекомые не жужжали. Камни не крошились. Всё словно застыло в чужой тишине.
Но Андрей знал, что это обман. Он узнал эти координаты из “вскрытого ядра” предыдущего ритуала. Этот узел был не просто ритуальным. Это было логово. Резервный храм секты Нефритовой Луны, использовавшийся, когда основной алтарь вот-вот мог пасть. Здесь собирали ключевых детей-сосудов, выращенных с самого рождения, питая их энергией извлечённой в муках смерти. Здесь, по преданиям, могли спать даже первые духи секты.
Андрей долго не подходил к этому месту. Сначала он выстроил три контура наблюдения. Внедрил зеркала памяти в выброшенные камни. Обмотал территорию печатями расщепления духовного следа, чтобы ни один страж не учуял приближения чужого разума. Только потом вошёл – через теневую трещину под основанием северной стены.
И первое, что он увидел, это была чаша. Глубокая, чёрная, будто выкованная из криков. В ней плескалась жидкость, больше похожая на расплавленный пепел. Над ней висел кристалл – искусственный сосуд с застывшей душой внутри. Рядом стоял ребёнок – недвижимый, с мутными глазами. Ещё один сосуд, но уже полностью вскормленный тьмой.
В этом месте тени ходили внутри стен. Иллюзии здесь были не прикрытием, а каркасом самой структуры. Места касания света и тьмы плавали, как жир в горячем супе. Но Андрей уже умел вскрывать это. Его воля, усиленная Цзяолин, прошла по теням и разделила их, обнажая живое нутро комплекса.
А когда он вытащил ядро – весь этот узел рухнул. Душа в сосуде не успела вырваться. Заключённая техника обратного ритуала разорвала её на уровне намерения. Все оставшиеся сосуды были обездвижены. Энергия ритуала схлопнулась в одну точку. И теперь всё здесь было под его контролем. Но он не ушёл сразу. Он оставил в ядре тени свою подпись – волю чужого наблюдателя. Ведь он уже знал о том, что кто-то всё равно попытается проверить, что случилось. И именно тогда Андрей хотел видеть реакцию.
…………
Они не кричали. Они больше не спорили. Трое оставшихся старейшин секты Неритовой Луны – женщины в алых одеждах, из которых живая плоть давно ушла, и лишь магия поддерживала их черты, – сидели вокруг черепа. Этот череп когда-то был их Великим Наставником. Теперь же служил артефактом связи с “высшей линией духа”.
– Он уничтожил узел на Хэчжуне… – Раздражённо прошипела старшая, называемая Чжуй Му. – Поглотил ядро. Сжёг сосуды. Мы теряем не просто алтарь. Мы теряем контроль.
– Это… не смертный… – В тон ей прошептала вторая, вытянув вперёд костлявые пальцы. – Он говорит с духами. Управляет змеёй. Мы видели сами, что она пожирает духи. Это уже не маг. Это инструмент кармы.
– Он помечает нас. – Еле слышно пробормотала третья. – Его воля проникает в сны моих учеников. Он ищет. Он зовёт.
Молчание. Затем первая подняла руку и показала сломанный обломок артефакта. Фрагмент зеркала из одного из узлов.
– Его воля вплетена в структуру. Он знает, что мы ищем реликвии. Он оставляет ловушки. И теперь нам нужен дух. Сильный, стародавний. Только древний озлобленный дух сможет поглотить его разум, как мы делали это с сосудами. Иначе мы не выживем. Нас теперь просто выкашивают как сорную траву из этого мира.
– У нас остался только один шанс. – Еле слышно прошептала Чжуй Му. – Последний узел в Чёрной Трещине. Тот, что мы охраняли с древних времён. Он ещё спит. Но если отдать ему половину секты – он встанет.
Их глаза засияли багряным.
– Приведите сосуды. Принесите кровь. Мы поднимем его…
…………..
Он почувствовал это не глазами, не ушами, а… Телом. Сначала в том самом зеркальном узле, замаскированном под искорёженное гнездо летучих демонов, вспыхнул рубиновый вихрь. Так действовали древние сигнальные духи – редчайшие создания, умирающие, когда кто-то из старших открывает канал по реликтовой связи.
Потом – в нескольких духовных антеннах, вмонтированных в стены старого фундамента под сгоревшим храмом, начали раздаваться звуки. Нечеловеческий шепот, будто кто-то когтями царапает кости в попытке сложить слова.
Ощутив всё это, Андрей медленно поднялся с каменного сиденья, не прерывая потока ментального анализа. Его лицо было скрыто под маской Пустого Лика, но глаза – горели. Он слушал. Не просто информацию. Он ловил эмоцию. Паника. Отчаяние. Злоба. Уязвлённая гордыня.
“…последний узел… в Чёрной Трещине… если отдать ему половину секты… он встанет…”
Распознав эти слова, он замер. Потом – медленно выдохнул, и из его губ вырвался короткий смешок. Тот, что рождается у охотника, чьё копьё уже пробило след дичи. Он знал, что теперь секта не будет отступать. И это… было даже хорошо. Потому что теперь он впервые мог нанести удар по самому основанию их мерзкого древа.
Но он не спешил. Он знал, что перед последним ударом нужна полная готовность. Потому что речь больше не шла о зачистке жертвоприношений или защите долины. Теперь речь шла о войне.
И первым делом он закрыл все свои внешние узлы. Переключил их в режим наблюдения. Некоторые замаскировал под покинутые святилища, в другие подбросил обрывки магических ловушек, чтобы сбить с толку следопытов секты. Он выжидал. Но это было – лишь внешнее. Внутри его мира всё бурлило.
Цзяолин – теперь Четырёхзвёздный духовный зверь уровня Доу Лин. Огромная, уже почти крылатая, змея медленно извивалась на плато из тёмного обсидиана, которое Андрей зачистил специально под её рост. Вокруг располагалась сферическая печать, контролирующая выброс духовной силы. Чешуя змеи отливала синим металлом, переливалась звёздами. Из пасти, при дыхании, вырывались искры сгустившейся воли. Она, как и он сам, уже явно чувствовала приближение большой битвы.
Для начала он активировал Божественный котёл. На этот раз – не для варки пилюль. А
