Питомец - Хайдарали Мирзоевич Усманов
В этот раз он снарядил себя на войну. На тело лёг плащ Святого, за спиной – копьё из звёздного металла, в поясных свитках – печати пространственного подрыва, за пазухой – артефактные ножи с символами подавления воли, на груди – живой амулет из чешуи Цзяолин, способный перенаправить смертельный удар.
Когда он, через день, всё же добрался до реликвария, тот выглядел как заражённая рана в теле горы. Стены были живыми, пульсирующими. На потолке висели иссушенные тела, растянутые в призрачных коконах. И многие из них были ещё… Живыми… Хотя это уже была не жизнь. Так как разум уже давно покинул эти останки. Их стон срывался в утробный шёпот, заставлявший даже волны воздуха дрожать.
Андрей разворачивал по кругу печати уничтожения, вшитые в зеркальные узлы. Они отражали структуру реликвария, и как только Андрей запустил ключевую цепочку, Цзяолин ударила в основание, вызвав цепную реакцию духовного обратного потока.
Проклятые артефакты взвыли. Пески жертвоприношений начали испаряться. Стены реликвария затряслись, как живая плоть, испытывающая агонию.
И когда последняя старейшина этой секты, которая действительно оказалась женщиной, попыталась всё же выйти из реликвария, чтобы спастись, Андрей уже был готов. Он заранее подготовил "обратный ритуал" – печать замкнутого отзвука, в котором сама попытка выхода становилась цепью, замыкающей дух на источнике. Это была тонкая ловушка на желания – как только старейшина попыталась передать часть своего сознания в призрачную форму, чтобы сбежать, цепь вырвала её в иллюзорное пространство, созданное самим Андреем. Он использовал собственные воспоминания и фрагменты памяти кости Падшего Бога, чтобы создать искажённую копию её прошлого, заманивая дух в иллюзию, где она верит, что сбежала.
На самом деле она лишь застряла в петле. Там, внутри этой ловушки, она металась – величественная, злая, но изолированная. Всё, что у неё осталось – это воспоминания, которые теперь медленно переписывались под волю Андрея.
Когда всё было кончено, реликварий рухнул внутрь самого себя. В этом месте разразился магический шторм – словно сама реальность отказывалась удерживать проклятие, лишившееся своей опоры. Земля обуглилась, небо потемнело, ветер понёс пепел мёртвой секты. Цзяолин, свернувшись кольцами, шептала кожей:
“Ненасытная… сильная была. Но теперь… тишина.”
Андрей некоторое время смотрел на руины. Он не радовался. Он просто вырезал опухоль, которую слишком долго игнорировали. А теперь… пора было разобраться, кто ещё связан с этой заразой. Место, где ранее пульсировал реликварий, теперь было безмолвно. Лишь на самой границе реальности, где ещё не успели рассеяться остатки обратного ритуала, витало нечто иное – пульсация застывшей в петле души, зажатой в искусственном пузыре иллюзии.
Андрей знал, что с этим нельзя медлить. Чем дольше дух находился в ловушке, тем быстрее он рассыпался в безликий шёпот. Он вырезал в воздухе пентаграмму доступа, используя обломок осквернённого нефрита, в котором ещё хранились частоты ментального следа Старейшины. Тонкая нить вытянулась из узла ловушки – серебристо-чёрная, влажная, будто кровоточащая.
– Память – ткань, но если знать, как её шить… – Тихо пробормотал он, касаясь нити кончиками пальцев.
Это была иллюзия, сотканная из боли. Он это понял, когда сам вошёл в ловушку духа, как в холодную воду. Вокруг раскинулась копия зала собраний секты Нефритовой Луны, в идеальном состоянии. Даже благовония медленно тлели. На высоком троне восседала сама Старейшина, с лицом молодой девушки, но с глазами, в которых отражались столетия. И сейчас она говорила. Сама с собой. Она давала указания теням, которых не существовало. Она строила планы. Андрей не стал вмешиваться. Он слушал. Он запоминал и вшивал в плетения зеркал каждый фрагмент:
– Узел под Гнездом Чернильного Лотоса… замедлить рост духа, привязать к алтарю через сосуды страха…
– Сады Сухой крови, старый монастырь в горах… пробитые линии… хорошие жертвы там были…
– И ещё… к востоку от Реки Семи Стонов. Осталась лишь треть, но дух-проводник жив. Через него ещё можно собрать обрывки веры…
Андрей осторожно вынул каждую формулу, слово, эмоцию – и переплёл их в карте теней. То, что раньше было лишь зыбкими намёками, теперь обретало структуру. Он видел всю цепочку логова. От разрушенного ритуального узла – к двум резервным местам, где всё ещё могли скрываться выжившие или продолжатели дела этой проклятой секты.
Но на этом он не остановился. Он расщепил иллюзию до кристаллов. В каждом фрагменте зала, в каждом движении фантомных учеников, были остаточные тени прошлого. Ведь он старался смотреть глубже, чем враг ожидает… И он увидел, что был ещё третий алтарь, скрытый не на физическом уровне, а в умах и страхах – среди детей, рождённых в подчинении этой секте, обученных с младенчества, и распылённых по другим сектам как шпионы и сосуды.
Это была отложенная угроза. И когда Андрей это понял, то сразу же замер на месте, а его сердце замедлилось. Теперь он знал, что настоящая опасность была отнюдь не в ритуалах. А в людях, которые считали эти ритуалы нормой.
Когда он вышел из ловушки, Цзяолин уже зарылась кольцами в руины и выдавливала из камня вкрапления духовой энергии, жадно всасывая остатки страха и агонии.
Андрей начал тщательно осматривать пепел реликвария. Именно так он нашёл обломки сосудов с выжженной печатью страдания – ядро ритуала. Несколько сосудов с застывшей чёрной кровью – скорее всего, концентрат "духовных выделений". Артефактную маску – половину лика, который, по его ощущениям, служил ключом к связи между логовами. А также – клочок пергамента, в котором тонким почерком была указана фраза:
“Под скалой без корней, в месте, где умирают тени. Жди указания через седьмой круг.”
Заключение Андрей забрал всё, даже пепел, даже истёртые символы с камней.
– Ни капли не оставлять… ни памяти, ни следа.
Он снова надел маску Пустого Лика. И обратился к городу спиной. Дальше путь лежал на восток, к тому самому Гнезду Чернильного Лотоса, которое теперь внезапно стало ближайшей зацепкой.
Пепел от Алтарей
План начал выстраиваться не сразу. Слишком многое теперь стояло на кону. После вскрытия иллюзий последней Старейшины Андрей получил фрагментарную, но пугающе конкретную картину. За годы тайной работы в регионе секта Нефритовой Луны успела создать целую сеть ложных алтарей – скрытых мест, где проводились ритуалы, призывы, подселения духов и превращения детей в сосуды.
Некоторые из этих детей даже не догадывались, что в их теле медленно зрело нечто чуждое, опасное и жуткое. Другие – уже были мертвыми, но двигались, жили,
