Путь в тысячу пиал - Дарья Урбанская
– Понимаю, – прошептала Джэу. Затем прочистила горло и добавила громче, привлекая всеобщее внимание:
– Стойте, разве нам не нужно… Мы не должны как-то позаботиться о телах? Воздать им последние почести?
Ответил ей Рэннё, указывая на кружащих высоко в небе птиц:
– Их души уже в Бардо, а тела ждет небесное погребение. Что может быть более почетным?
– Но может хотя бы… – Она растерянно замолчала, не получив ни от кого поддержки.
– Ступай за всеми. Я задержусь и сделаю, что требуется, – неожиданно мягко проговорил Рэннё и аккуратно подтолкнул Джэу вперед.
«Кажется, отношения между этими двумя наладились. Всего за один лунный день… Совместно проведенный лунный день…» – промелькнула в его голове ревнивая мысль, и Цэрин нахмурился, удивившись самому себе.
– В случившемся с паломниками нет нашей вины! – До его руки дотронулась Лхамо, идущая рядом. Вероятно, она неверно истолковала озабоченность на его лице. – Они бы не захотели присоединиться, из-за чужаков.
– Конечно, я понимаю это.
– Тогда из-за чего ты так мрачно сдвинул брови?
– Ракшасы. Столько бед от них! Столько смертей! – соврал ей Цэрин. – Сперва разорванный Дава… Ну чем он заслужил? Да и все они… Волки, тигры тоже нападают, но ими движет голод. А ракшасы? Что они такое?
Лхамо сжала его руку чуть сильнее, словно разделяя на двоих терзавшие его думы, и отпустила. Цэрин чуть кивнул ей, а затем окинул взглядом измученных спутников.
Лаосцев осталось лишь трое. Сколько из них доберутся к себе домой? Торговцы, они явно не были приспособлены к долгим пешим переходам через суровые Тхибатские горы и ущелья. Не все местные могли бы отважиться на подобное путешествие. Но, как видно, им не оставили выбора. Один – Цэрин уже и не помнил его имени – по глупости напился вредоносной жижи и за краткое время сгорел от лихорадки. Сюин не смогла отринуть смертельный зов черных каменных зеркал, а Мэйлинь досталась злобной нагини в водах Ярланг, вместе с толстяком Кимом. Остальные чужаки – Ю, Вэй и Чжиган – подавлены горем, измучены дорогой и нет уверенности, что дотянут до Лао. А если все же повезет, то дни этого похода всегда будут довлеть над ними отравленными воспоминаниями.
Цэрин прислушался к разговору лаосцев.
– На свадьбе моего умершего брата Ким перепутал кружки и… А Мэйлинь потом долго не могла найти… Думала, что лотосы…
Ю рассказывал веселую историю, очевидно преследуя лаоские традиции, но голос его был сухим и блеклым. Будто он с усилием выталкивал из себя слова, и то не все – терял куски того, что хотел рассказать.
– Хватит, Ю, – Чжиган положил ему руку на плечо. – Ты вспомнил уже достаточно. Уверен, Мэйлинь и Ким уже встретились с призраками старейшин.
– А вдруг нет? Вдруг на пути их душ… Нужно отгонять демонов… Я должен!
– Нет, Ю. Теперь ты должен жить. Просто жить дальше. И добраться невредимым до Лао, чтобы сообщить родителям Мэйлинь о той судьбе, что ее постигла.
– Это не просто.
– Знаю, – Чжиган горестно усмехнулся. – Знаю, Ю. Как никто другой, знаю.
– Послушай, Цэрин, – Лхамо вновь завладела его вниманием, – тогда в деревне, когда мы выбрались из подвала, и на Даву напал ракшас… ты что-то сделал с ним, как-то смог…
– Ну хоть ты не начинай! – поморщился Цэрин.
– Я знаю, что ты не считаешь себя одним из сынов дракона. Пусть так. Но мы все видели… Я видела… Да и Пхубу… – Она запнулась. – Пхубу считал, что ты обладаешь особыми силами.
– Все, чем я обладаю… – воскликнул Цэрин, но тут же понизил голос, чтобы не привлекать внимание к разговору: – Все, чем я обладаю – это проклятыми голосами невидимых демонов, которые болтают всякие глупости у меня в голове. Иногда они становятся настолько невыносимы, что мне хочется расколоть собственный череп и выскрести их изнутри!
– Что? – Лхамо отшатнулась и споткнулась о камень, и Цэрин схватил ее за плечо, одновременно поддерживая и притягивая поближе.
– Я никому не говорил об этом до тебя. Вот именно из-за такой реакции, – проворчал он. – Думаешь, я не понимаю, как это звучит? Не хочу, чтобы меня считали безумцем.
Некоторое время они шли молча. Лхамо обдумывала сказанное, а Цэрин настороженно смотрел по сторонам. Наконец Лхамо повернулась к нему:
– Я не считаю тебя безумцем, – твердо произнесла она. – Я бы доверила тебе свою жизнь, не раздумывая. Да и глаза мои хоть и старые… – Она замялась. – Были старыми, но все хорошо разглядели. Не знаю, что за демоны тебя мучают, да только не простой ты человек. А что они тебе говорят, голоса эти? Может то неблагие тэнгри тебя изводят? Или злобные духи бон?
Цэрин покачал головой:
– У меня нет ответов, Лхамо. Голоса разные и говорят о разном. Детские тоже. Они плачут чаще всех прочих. Разве будут так делать духи бон?
Лхамо уцепилась за локоть Цэрина, вынуждая его остановиться, отстать от остальных, и с жаром зашептала:
– Ну что ты упрямишься? Вот же монахи Икхо с нами. Лобсанг, конечно, еще только послушник, но хорошо начитан. Зато его брат высоко взобрался по ступеням обучения. Спроси Рэннё, что он знает про подобное.
– Нет.
– Цэрин!
– Я не буду. Воспоминаний о прошлом у меня может и мало, но дни в пещерах я хорошо помню, как и увиденное там. Веры монахам, особенно из Икхо, у меня нет.
Лхамо впилась ногтями в его локоть, намеренно причиняя боль и вынуждая замолчать:
– Ох, лишь бы тэнгри не услышали твоих слов! Цэрин, как можно?!
– А ты разве согласна с ними? Они выгоняют людей голыми из домов. Досматривают, будто ослов перед покупкой. А потом изгоняют на смерть неугодных. Ты так быстро смирилась с участью Пхубу.
– Не смей такое говорить! – в глазах Лхамо блеснули слезы. – Не смей, слышишь! Мой Пхубу…
– Он тоже предостерегает меня.
– Что?
– Его я тоже слышу, Лхамо. А еще голоса нашептывают мне дурное про настоятеля Икхо, самого́ пресветлого Бермиага-тулку… Впрочем, что толку, даже ты не веришь мне.
Цэрин высвободил локоть, бережно подтолкнул Лхамо в спину, вынуждая продолжить путь.
– Нет, послушай, – принялась упорствовать она. – Не дело это оставлять вот так. Разве самому тебе не хочется во всем разо…
– Бегите! – раздался впереди дикий вопль Лобсанга. Лхамо дернулась всем телом и развернулась, а затем схватилась за топор, отшатываясь. Цэрин же, наоборот, подобрался, шагнул вперед, силясь рассмотреть хоть что-то в облаке пыли, что взметнулась над фигурами их спутников. В облаке, в котором крики, вой и рычание слились воедино.
– Да куда же ты! –
