Объект «Фенрир» - Максим Анатольевич Макаренков
– Карту, – коротко бросил Михеев.
Над столом повисло «дерево» сектора, зеленым «Меконг» подсветил маршрут и места швартовки «Кобольда», тревожно-фиолетовым – «Целоканта».
– Здесь Поля Возрождения, – Михеев ткнул пальцем в точку поблизости от Греймарк. – Уверен, если запросить данные о судах, которые находятся сейчас в системе…
– База спасателей на три ближайших сектора, в составе быстроходные «ныряльщики» для аварийных рейсов с минимальным экипажем, – продолжил за Михеева корабль.
– Со специализированным, заточенным на беспрекословное выполнение команд пилота интеллектом, – вздохнула Кейко.
«Девочка очень быстро научилась понимать самое главное и самое неприятное», – подумал, взглянув на нее, Михеев.
Кейко пожала плечами и грустно усмехнулась. Все правильно, это «Меконга» попросту не взломаешь. А у «ныряльщика» мозг чуть сложнее «Рыбки», его задача – максимально быстро доставить к месту аварии компактную группу спасателей и, не раздумывая, выполнять приказы. Справиться с таким для подготовленного космодесантника труда не составит.
Стас внимательно всматривался в линии маршрутов:
– Обратите внимание, они же почти параллельно идут, зачем разделяться? – спросил он и, не дожидаясь ответа, увеличил масштаб «дерева» в районе Греймарк. – Вот, здесь очередная швартовка «Кобольда» – Вальмики, он будет там через двое суток? – И, выпрямившись, ответил самому себе: – Я знаю, что там. Межсекторальный узел связи.
Михеев закрыл глаза. Представил плывущие в космическом пространстве, бликующие в лучах местного светила, неохватные взглядом полотнища антенн, прорастающие через них великанские стебли ретрансляторов, обернувшиеся вокруг ячеистые соты накопителей информации, многолепестковые цветы передатчиков и скопления «икринок» – управляющих центров и жилых зон в центре всех этих великаньих, гудящих от потоков информации зарослей.
Похоже, он все-таки непроходимый идиот.
Что с того, что они подключат конструкт к Полям воскрешения, хотя это и ключевой момент операции. Им нужно не просто развернуть конструкт и перевести «Фенрир» в новое состояние. Им нужно транслировать его с такой мощностью, чтобы он вобрал в себя максимально доступное количество каналов связи, распространил себя по ним.
Михеев зажмурился и застонал, вспоминая черную глянцевую нежить, прорвавшуюся в «Зимний лес». И вот это им тоже нужно – получить доступ к оборудованию приема и передачи информации такой мощности, чтобы окончательно вытащить в нашу реальность то, что ждет по ту сторону Метаверсума. А оно ждет где-то там, в определенных точках своей версии реальности, готовое заполнить нашу Вселенную собой. Поглотить без остатка, поскольку ничего иного не может и не понимает, что иное существует.
Ладно. Убиваться будем потом.
– С этого момента мы сами по себе. Полностью автономные действия. – Михеев выпрямился. – Все последствия я осознаю и принимаю на себя.
Стандартная формула, после которой пути назад нет.
– «Меконг», с момента «сейчас» никаких исходящих сообщений и рапортов, даже по запросам служб сектора. Немедленное переключение на меня.
– Слушаюсь, пилот.
– Кейко и Стас, берете все необходимое, если надо, разоряете базу и через два часа стартуете к Вальмики. Любыми, подчеркиваю, любыми путями, с применением любых мер не допустить, чтобы Бескровный и Сигурдссон получили доступ к оборудованию связи.
Вместо лиц – два белых пятна с черными провалами глаз.
Извините, ребята. У нас нет, понимаете, просто нет другого выхода.
* * *
За тем, как Михеев превращается в торпеду, остальной экипаж наблюдал с некоторым изумлением. Впрочем, в оторопь никто не впадал, и даже всегда отстраненный Попов все с той же отстраненностью взял целиком на себя анализ и подготовку оптимального маршрута. Сейчас он лежал в коконе второго пилота, вместе с «Меконгом» гоняя данные, от объема которых корабль даже откашлялся и шепнул Михееву по закрытому каналу: «Знаете, тут и мне есть чему поучиться».
Михеев с Кейко и Стасом пронесся через базу, пару раз хлопнул на стол пайцзу и реквизировал пару универсальных тяжелых «василисков», скафандры для работы в агрессивных средах («На кой ляд они вам сейчас? Пшеницу окучивать?!»), контейнеры с регенерационными «липучками», комплекс полевой меддиагностики и еще массу мелочей. Глядя на все это, Кейко только задумчиво чесала переносицу, а Стас одобрительно кивал и кидал на антиграв-платформу запасные дыхательные губки и кассеты для ранцевых двигателей.
Оставив за спиной утирающего пот со лба начальника станции, которому Михеев запретил сообщать о действиях «группы экспертов», троица рванула к причальному модулю, где уже швартовался перехваченный ими шлюп «Грозовой», принадлежавший школе космогации. Экипаж самого быстрого судна в системе попытался протестовать, но под взглядом надвигающегося Михеева увял и безоговорочно капитулировал. А после улыбки Кейко и крепкого рукопожатия Стаса принялся с энтузиазмом грузить оборудование.
Михеев отошел в сторону и, покусывая губу, наблюдал за тем, как слаженно и споро работает молодежь. Движения Кейко стали плавными, текучими, при этом очень быстрыми, а взгляд – холодноватым, направленным в себя. Стас же двигался точно, расчетливо и чуть угловато, временами дергал уголком рта, словно за что-то злился на себя. Они уходили в работу, делали для себя важной каждую мелочь, лишь бы не думать о том, что им, возможно, предстоит.
Ну почему, проклятье, почему он не мог заставить себя поступить так, как должен сделать каждый нормальный человек этого нового мира, ради которого Михеев творил все, что осталось там, за стеной развалин пространства и времени? Он же должен уже трубить во все трубы и звонить во все колокола, и на перехват маршрутов должны устремиться серебристые иглы кораблей службы безопасности Сферы разума. И не со звеньями спецназа, не с приведенными в полную боевую готовность системами ведения огня, нет. Со спасательными командами и мудрыми психомедикологами или… боже, как там они сейчас правильно называются… Словом, с теми, кто поможет этим запутавшимся людям, которые наверняка хотят человечеству только хорошего. Так что же он делает?
Но Михеев знал, что делает то, что должен, поскольку тени того мира последовали за ним и сейчас заползают в Сферу разума. И не помогут славные добрые психомедикологи и прочие врачеватели душ тому, кого коснется щупальце объекта «Фенрир». Нечего врачевать будет.
И когда лихорадка погрузки закончилась и наступила неловкая тишина, какая всегда бывает перед отбытием тех, кто уходит на важное и опасное дело, Михеев не раздумывал. Крепко обнял Стаса, потом прижал к груди и поцеловал в макушку опешившую Кейко, шепнул чуть слышно: «Береги себя, девочка», – и махнул рукой, командуя всем покинуть отсек.
«Грозовой» вывалился из шлюза, заложил изящную дугу и ушел к точке выхода из трехмерности. А Михеев поспешил к «Меконгу».
* * *
– Идем в консенсус-реале, походный вариант! – Михеев лег в кокон, почувствовал, как входят в разъемы комбинезона и вкрадчиво присасываются к
