Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов
А тень приблизилась и накрыла его. Не было удара. Не было битвы. Был только страх, обративший Великого Бессмертного в жалкого смертного. И в тот миг, когда сердце Шэнь-Хуана заколотилось в истерике, тьма сомкнулась вокруг него. Небо осиротело. Город его верных пал, словно его никогда не существовало. И Лю Инь Мо, насытившись, двинулся дальше, оставив лишь шлейф пустоты.
Когда погас последний свет над равниной, где Шэнь-Хуан сошёлся с Лю Инь Мо, тишина накрыла всё Небо. Никто не увидел его смерти. Не было раската, не было вспышки, не было даже стона – только ровная серая пустота, словно того места никогда не существовало.
Но Боги знали. Каждый из них, от младших стражей пагод до владык, в чьих телах текли реки созвездий, ощутил внезапную пустоту внутри. Копьё Шэнь-Хуана, всегда горящее в небесах, больше не светилось. Звезда, что веками вела путников, погасла.
И сердца их сжались. Великий Совет собрался в зале Вечных Столпов. Там висели полотна, на которых были вышиты имена Богов, их подвиги и славные войны. В тот день ткань, где было имя Шэнь-Хуана, вдруг истлела. Не сгорела, не исчезла – она сама собой истончилась, распалась на пепельные нити, упала в ладони хранителей.
– Этого не может быть… – Произнёс один из старцев, Бог Небесной Музыки. Его голос дрожал, и струны цитры в его руках лопнули сами собой.
– Он был сталью, он был Солнцем. – Шептала Богиня Дождя, прижимая к груди свитки заклинаний. – Если пал он… кто удержит?
И впервые за многие эпохи в их глазах блеснуло не величие, а паника. Они пытались воззвать к иным мирам. Врата, ведущие к подчинённым вселенным, пульсировали печатями. Но оттуда слышалась лишь холодная тишина. Малые миры закрыли себя, как крепости, отворачиваясь от тех, кто веками доил их сущность.
– Мы владыки! – В ярости ударил кулаком Бог Небесных Громов. – Мы кормим их, мы держим их жизни в руках!
Но его гром не отозвался. Небо, что всегда ревело в ответ, на этот раз молчало. И тут в зале пронёсся стон. Это был не крик, не слово – это был общий, невидимый стон, идущий прямо из глубин их сердец. Каждый из них увидел что-то. Видение. Страх, который выполз из самых тёмных закоулков их души. Кто-то видел море мёртвых детей, что проклинали его имя. Кто-то – собственный трон, пустой и покрытый пылью. Кто-то – вечность, но без тела, лишь тишину, в которой нет даже памяти о нём. Они поняли, что Лю Инь Мо кормится не плотью и не душой, а их верой. Их гордостью. Их Бессмертием. И теперь оно рушилось. Младшие Боги начали метаться, срывая со стен оружие, крича заклинания, собирая свитки. Но старшие лишь молчали. В их глазах появилось то, чего никогда не бывало прежде. Сознание того, что конец может настать и для них.
– Мы думали, что смерть принадлежит лишь смертным. – Сказал наконец Бог Пустынных Ветров. Его лицо побелело. – Но она пришла и за нами.
И слова эти ударили тяжелее любых молний. В ту ночь ни один город не пел гимнов. Ни одна пагода не зазвенела колоколом. Даже служители – бессмертные духи и стражи – молча разошлись по своим залам, не глядя друг другу в глаза. И впервые в истории Божественного мира среди богов родилось то, что раньше они считали слабостью смертных. Сомнение.
После гибели Шэнь-Хуана пантеон уже не был единым. Снаружи их дворцы всё ещё сияли золотом, колокола в городах ещё звали к молитвам, но внутри сущностей самих Богов уже пустила корни трещина. В Вечном Зале, где раньше собирались все владыки Небес, больше не звучало согласия. Теперь каждый клан Богов собирался отдельно, сжимая свои силы в узел, будто готовясь к обороне.
Богини Рек закрыли доступ к своим водам. Они подняли вокруг своих храмов кольца водоворотов и поклялись не впустить ни одного чужака. Они шептали друг другу:
“Если этот зверь дойдёт до нас, пусть погибнут остальные, а мы сохраним течение вечности.”
Боги Грома и Молнии, некогда громогласные союзники всех, теперь отгородились стеной бурь. Их молнии били не только в тень-зверя, но и в приближавшихся собратьев.
– Пусть другие ищут спасение. – Кричал их предводитель. – Мы укроем себя и своих потомков в небесных горах! Мы никому не должны помощи!
А кланы меньших Богов метались между ними, словно птицы в пожаре. Кто-то умолял принять их под защиту, кто-то приносил дары, кто-то предлагал знания древних печатей. Но сильные принимали лишь избранных, остальных оставляли за стенами.
Сомнение стало оружием. Бог Огненных Небес обвинил Богиню Луны, что именно её чары притянули тварь в их мир. Приверженцы Богини Луны в ответ возопили, что сами Боги Огня веками разжигали войны, насыщая пространство страданиями, и именно это стало пищей для Истинной Тьмы.
– Вы – причина! – Кричали одни.
– Нет, вы! – Вторили другие.
И каждый спор заканчивался угрозой. Даже в семьях самих Богов рождалось недоверие. Дети начали бояться родителей:
“А вдруг они принесут нас в жертву ради продления своей силы?”
Ученики уходили от наставников, скрывая истинные имена. Даже служители-полубоги, ещё недавно гордившиеся принадлежностью к Небесам, начали покидать свои посты, уходя в малые миры под чужими личинами.
И главное – каждый стал искать собственное спасение. Один Бог тайно заключил договор с демоническим миром, обещая отдать им половину Небесных земель, если они помогут сдержать Лю Инь Мо. Другой попытался выкрасть ценности из хранилища Небесной Цитадели, где лежали печати древних миров, надеясь выстроить личную крепость. Богини, чьи тела были источниками вечного плодородия, начали жечь собственные святыни, чтобы тень-зверь не насытился их силой. Их жизнь, их вечность – то, что они веками считали незыблемым – всё теперь казалась хрупкой, как тончайший фарфор.
Вместо единого света пантеона в Небесах вспыхивали и гасли отдельные очаги. То там, то здесь, как костры осаждённого лагеря. Каждый клан собирал свои армии, выстраивал свои печати, придумывал свои планы.
Но все они уже знали о том, что одиночка против Лю Инь Мо не выстоит. И всё же они упорно выбирали одиночество, ибо страх сделал их глухими к разуму. И сам Лю Инь Мо, питаясь этим недоверием, становился сильнее. Ведь не нужно было рушить города, когда сами Боги вырывали камни из фундамента своей державы.
Клан Богов Пяти Врат всегда славился хитростью. Их
