Мор 2 - Макс Вальтер
Проспал я до самого утра. А по пробуждению обнаружил у изголовья пластиковую бутылку с пивом и записку: «Поправляйся, пьянь. Целую, Маша». Долго просить меня не нужно. Я скрутил пробку и присосался к ёмкости. Холодная жидкость сразу утолила жажду, а спустя некоторое время я снова захмелел. Но это эффект недолгий. Сейчас нужно помыться и позавтракать. Вот тогда будет совсем хорошо.
Не сказать, что моё состояние было сильно кошмарным, так, лёгкая слабость и заторможенность. Несмотря на это, к Машке всё равно нужно идти. Скорее всего она уже в курсе дел, но от меня ей тоже бумажка потребуется. Не понимаю я эту её тягу к писанине, но она говорит, что это необходимо. На двести процентов уверен, что это всё её привычки ментовские.
– Ты знала? – спросил я у жены, глядя ей в глаза.
– Если бы знала, ни за что в жизни не согласилась бы на встречу, – ответила Машка. – Он даже мне ничего не рассказал.
– Значит, понимал, что иначе мы не согласимся, – немного подумав, сказал я. – Блин, Маш, вот обязательно тебе эти бумажки нужны?
– Нужны, Серёж, – кивнула она. – Именно исходя из таких вот бумажек и выстраиваются государства. Не на деньгах, не на авторитете правительства, хотя это тоже немаловажно, но именно бумажки помогают принимать решения.
– Вот чем нам поможет эта история? – потряс я листком с моими каракулями у неё перед глазами.
– Например, тем, что не нужно идти на переговоры к Мортам, никогда и ни при каких обстоятельствах, – ответила она.
– Так мы и без бумажки это знаем, – пожал я плечами.
– Мы знаем, а лет через двадцать можем забыть, – ответила Машка. – Даже не точтобы мы, но тот, кто займёт это место вместо нас.
– Мент, – буркнул я и продолжил писанину.
Затем проведал Кума. Тот лежал в палате после операции. Из ноги и спины у него вытащили четыре осколка. Не сказать, что ранения были очень тяжёлые, но нашему Аркадичу пофигу: сказал неделю лежать, значит, так тому и быть. Мужик он серьёзный, особенно если дело касается медицины, и спорить с ним в этом бесполезно, одним авторитетом задавит.
– Ну что, Гитлер, совесть не мучает? – приподнявшись на локтях, спросил Кум.
– Ты знаешь? – я сделал вид, что прислушался к себе. – Неа, нисколько. Даже не ёкнуло ни разу.
– Всё ты правильно сделал, – зачем-то попытался подбодрить меня Кум.
– Вы зачем мне об этом постоянно говорите? – удивился я. – Думаешь, я не знаю? Или у меня сейчас сомнения какие появились?
– Да это я так, на всякий, – усмехнулся тот. – Ольгу в курс поставили? О том, что я здесь.
– Само собой, – кивнул я. – Она велела тебе передать, что если вдруг решишь тут умереть, она тебя убьёт.
Мы захохотали, и Кум тут же скорчился от боли. Не всегда и не во всех случаях смех продлевает жизнь.
– Она может, – продолжая улыбаться, сказал он. – Ладно, чего возле меня сидеть, видишь, здоров я, жив, всё нормально.
– Больно надо сидеть с инвалидом, – усмехнулся я. – Может я медсестру молоденькую поджидаю?
– Ты её видел? Молоденькую эту, – снова засмеялся Кум. – Она весом больше центнера.
– Лучше качаться на волнах, чем разбиться о кости, – с философским видом заявил я. – Ладно, болей, пойду я. Вечером ещё забегу, не скучай.
Дел у меня, собственно, не было, но и страдать от безделья я тоже не хотел. Поэтому решил сделать выбор в пользу посещения всех своих товарищей, которые получили ранения и сейчас находились здесь же.
Потихоньку за бытовой суетой день сошёл на нет. К вечеру начало подмораживать, но весенние морозы не такие, как в ноябре. Сейчас они кажутся тёплыми и заодно подсушивают землю. Завтра будет солнечная погода, нужно затеять тренировку, своих погонять. Да и самому не помешает. А с обеда вообще в город стоит выйти, у нас в планах пару банков вскрыть. Есть одна наводка, что в их сейфах до сих пор крупная партия наличных долларов хранится. И нам хорошо, и бюджет пополним.
Это Ленке хорошо с её тягой к блестящему. За всё это время она такое количество золота к себе стянула, что, когда устроила перестановку мебели, нам пришлось целую кучу мешков из ларя выкинуть, чтобы его подвинуть. А в последнее время она постоянно говорит о Бронницах, мол, именно там Клондайк. Если его вывести, можно больше не думать о работе и деньгах. Даже правнукам должно хватить.
Пожалуй, я к ней прислушаюсь, нужно постепенно стягивать в Кремль всё ценное. Вот прямо с завтрашнего дня и начну. В той, прошлой жизни мне слишком часто приходилось прогибаться под разных начальников. Чаще всего чьих-то детей. И как правило, дети эти были не то что тупее родителей, они были тупее уборщиц. Однако власть и деньги, которые им передали по наследству, давали право… А где они теперь?
Иногда я вспоминаю наш пьяный разговор с Ленкой, те самые слова, когда она смеялась и кричала: «Мы все неудачники, но мы здесь, а они, все те, кто считал себя избранными, они сейчас бегают там по улицам и жрут друг друга». Но вот теперь мы имеем статус избранных, вопрос в другом: сможем ли мы всем этим воспользоваться и грамотно распорядиться? Или человечество снова придёт к тому, что сильный будет пожирать слабого? А как этого избежать? Принять за идеал систему общества Мортов? Да они даже себя защитить не могут. Не понимаю, как так вышло, что они из нас стейки жарят, но не наоборот? Ладно, разберёмся.
Мои размышления прервал крик с башни: «Морты! На нас напали!». Тут же завыла сирена и начали раздаваться очереди.
Глава 19. Странное событие 3
Первое, что мне пришло в голову – это ломануться на стену, что я, собственно, и сделал. А ещёменя гордость взяла за моих людей. Они, не сговариваясь, без намёка на панику, но достаточно быстро начали проходить каждый к своему сектору. У нас все жители распределены, и все до одного знают, что нужно делать. Машка строго следит
