Жаркое лето 43-го - Владимир Геннадьевич Поселягин
Боец, что стал внимательно рассматривать пленных, тут меньше километра до них, с некоторым удивлением протянул:
– А ведь ваша правда, товарищ командир. Всё рвано одеты, грязные, а ряхи вон какие отъевшиеся. Сколько наших освободил, а таких не видел, если только из охраны кто переодевался. Так и вычисляли.
– То-то и оно. Рассчитано что быстро всё произойдёт, присматриваться не будут. Причём раз это ловушка, значит должны быть наблюдатели, которые со стороны должны убедится, что всё сработало, и мы забрали эту групп к нам в лес, даже два грузовика приготовили, чтобы их увозить. Я пока одну группу обнаружил, слева на холме. Не смотри, а то поймут, что мы их видим, но должна быть вторая.
– Может у той рощи справа? Оттуда нас хорошо видно, – предположил боец.
– Да, вполне возможно. Значит так, боец, я возвращаюсь к танку, ставлю боевую задачу экипажу, и мы уничтожаем эту ловушку. Обстреляем и оба поста наблюдения. Пока в стороне держись, мало ли у них снайперы есть для поддержки, потом нас нагонишь.
– Я тут в канаве укроюсь, тут мёртвая зона. Есть только миномётом накрыть.
– Добро.
Развернувшись, я пригибаясь отошёл, чтобы меня не заметили с места проведения ремонта дороги, дальше уже мёртвая зона, не просматриваемая с дороги, но просматриваемая с постов наблюдения, и побежал к танку. Уф, как же жарко и душно. Мои парни отдыхали в тени, только заряжающий с автоматом на плече прогуливался, явно на охране.
Глава 15
«Возможность победы только в атаке!»
Чингиcхан.
– Экипаж ко мне. Построится, – скомандовал я, подбегая.
Бойцы быстро выстроились, изучив их, я сообщил:
– Товарищи, враг придумал подлую хитрость. Под видом советских военнопленных, ремонтирующих дорогу, работают немецкие диверсанты. Их охраняют поляки. Предполагаю, что задача этих пленных уничтожить нашу группу, что будет возможно, когда мы допустим их на расстояние броска. В стороне был обнаружен пост наблюдения, что подтвердило предположение о ловушке. Поэтому слушайте приказ. Выезжаем к этим якобы пленным, и уничтожаем всех, включая пост. Это всё, в машину!
Так как я и командир, и радист, то записал радиограмму в блокноте, и сразу после боя отправлю её на нашу рацию в лесу, там дежурят девчата-радистки из узниц, а уже они передадут в штаб дивизии. Пусть предупредят командиров других мангрупп. Я продолжил писать этот рапорт, даже пока танк катил к нашему мотоциклу, да писал почти тоже самое, что ранее озвучил, но сухим канцелярским языком доклада вышестоящему командованию. Дальше мы заняли свои места в танке и запустив двигатель, разгоняясь, направились к поворотной точке. Не останавливаясь проскочили место где стоял на подножке мотоцикл-одиночка, боец сразу прыгнул в канаву и залёг там, а мы, выехав на видное место, направились к ремонтникам и их охране. Сближаясь, видя панику, я приказал своему бывшего стрелку-радисту, а сейчас наводчику:
– Фугас в центр толпы! Короткая!
Танк на миг замер, грохнуло выстрелом орудие, и мы направились дальше. Наводчик теперь из пулемёта работал, пока сержант перезаряжал орудие. Довольно точно, тот вообще хороший стрелок, с орудием быстро освоился, хотя этот танк у нас чуть больше суток. Второй фугас улетел к той группе наблюдателей, что укрывалась на возвышенности. Тут я сделал вид, что обнаружил вторую у рощи, и наводчик туда отправил фугас. Три снаряда и три пулемётных диска потрачены, я тоже пострелял из своего кормового пулемёта, и дело сделано. Артисты уничтожены все, как и их охрана, карта это подтвердила, оба поста наблюдения понесли потери в людях, но выжившие там были. Вано и заряжающий выбрались наружу и изучали тела убитых диверсантов. Нашли на телах скрытые ножи и пистолеты. Хорошо подготовились. Уже никто не сомневался, что это ловушка. Я как раз отправил сообщение радисту в лес, там подтвердили приём, как нас догнал мотоциклист, снова уйдя вперёд, в дозор, и мы за ним следом. До ближайшего перекрёстка. А там на подъезде сработала опция «Пророка». Фугас, мощный, и хорошо замаскированный.
– Механик, стой! – скомандовал я.
Танк остановился, урча движком, а я внимательно изучал полотно дороги. Нет, хорошо замаскировано, не видно.
– Что там, командир? – спросил Вано.
– Не уверен, но похоже фугас на дороге. Чую он там, а я чуечке своей доверяю. Попробуем пулемётом его сковырнуть, надеюсь сработает. Наводчик, цель пятачок по левой колее, не доезжая до перекрестка два метра.
– На нас поставили, на нашей дороге, – прокомментировал Вано. Тут он прав, я также считаю.
Наш дозорный проехал дальше на триста метров и сейчас стоял, полуобернувшись с удивлением наблюдал что мы делаем. Диск весь ушёл, подрыва нет, поэтому вздохнув, такие траты, пусть снаряды и из магазина, да все снаряды в танке из магазина, поменял их, и велел фугас использовать. Парни явно сомневались в моей уверенности, но после выстрела, когда так грохнуло, что танк встряхнуло, рты от удивления-то пооткрывали. Мы двинули вперёд, изучая воронку, делясь своим мнением.
– Килограмм сто заложили взрывчатки, не меньше, – авторитетно заявил Вано, ну да, яма глубиной метра три, после чего мы направились к дозорному.
Того смело взрывной волной, точнее уронило на него мотоцикл, но сейчас тот уже выбрался, видимо без особых травм, и отряхивался, под шевеление губ недобро на нас поглядывая. Явно не благодарил. Почему мы стрельбу устроили, объяснять не пришлось, не дурак, и сам понял. А чуть дальше мы наткнулись на довольного Петрова, что двигался нам на встречу. На звук подрыва. Ему повезло больше, у нас дорога пуста была, а тот перегонял три грузовика. Ну да, народу него на это не было, с ним ещё трое, да было два мотоцикла с колясками, так на него вышли два лётчика, тоже из штурмового полка, из сбитых вчера. Они за рулём в кабинах двух машин и сидели. Я не стал отправлять их к лесу, оставил в колонне, так вместе и двинули, давая большого кругаля, чтобы выйти к лесу с другой стороны, что и сделали. Немцев не раз встречали, обстреливали эшелоны на железной дороге, три сожгли, даже дважды небольшие городки зачищали, пополнив личный состав ещё шестью лётчиками и четырьмя разведчиками из ГРУ, тут эта организация уже существовала. Группа разбита, это выжившие, что ушли от погони.
⁂
Потянувшись на нарах, в старом красноармейском обмундировании, я в шестой раз сообщил соседу по камере, что не курю и куревом не богат, сам же мысленно вернулся к последней неделе. Да, с момента как мы отправили на Большую землю последних узниц, всё же вывезли всех, прошла всего неделя. Особо нам по тылам покататься не удалось, дня четыре всего, так, покошмарили железную дорогу, полностью нарушив сроки перевозок на двух ветках, я своё хранилище заполнил до полного, два квеста выполнил с мелкими наградами, как вдруг получил срочный приказ ударить по обороняющимся немецким войскам с тыла, и помочь десантникам организовать плацдарм на берегу Вислы. Удалось это сделать, хотя я оба танка потерял, но плацдарм был создан малой кровью и стремительно расширялся, несмотря на то, что немцы сюда кидали свои последние резервы. На плацдарм перекинули два наплывных моста и пошли дивизии прорыва Второй Ударной армии генерала Власова. А меня взяли особисты из штаба фронта, там же, на плацдарме, я с семью бойцами из своей мангруппы, что уцелели, в рванном и обгорелом комбинезоне, сидел в стороне, мы в себя приходили, жаркая драка была, ещё зной этот. Знаете, за что меня арестовали? На наших вышел высокопоставленный офицер Вермахта, полковник, и сообщил, что я из своего танка расстрелял пленных, из бывших советских военнослужащих, настоящих, не поддельных, чему привёл доказательства, несколько приказов и рапортов. Приказы на отправку группы пленных из такого-то лагеря по таким-то координатам, наряды на стройматериал, на ремонт дорог. Не подкопаешься. Чую тут поработал мой дружок, или подружка, фиолетовая метка, слишком всё качественно обставлено было.
