Жрец Хаоса. Книга IV - М. Борзых
Угарова, откинувшись на кожаном сиденье, смотрела в окно на мелькающие башенки восточных замков.
— Пока среди нас не появилось ни одного архимага-погодника, чтобы такие сюрпризы устранять. Потерпят.
— Как думаешь, что решит Кагэро? — казалось, Волошина тяготило молчание.
— Не знаю… я за малым не застала его на собственной внучке. Совсем свихнулся на чистоте крови и культивации силы. Если до такого дожил, может, и с чужаком войти в сговор, — прямо высказала свои опасения Елизавета, разглядывая в небе Василису, летящую за кортежем автомобилей. — А что твоя отмороженная?
Морозов мрачно хмыкнул, поправляя перстень с ледяным кристаллом.
— Юкионна божилась, что у неё не было выбора. «Либо под нож, либо заманить других»… Девка — дура. Могла сбежать, у нас бы приютили. Но нет, испугалась. Говорит, маг из ниоткуда появляется, от него не скрыться.
— Может, и не дура. За нос водит и с себя вину перекладывает. Я помню, как она его сэнсэем называла, — возразила княгиня. — Хотя, зная эту стерву отмороженную, она какую-то свою игру ведёт и при подходящей возможности сдаст и чужака. Если будет выгодно.
— И откуда только вылезла эта тварь? — Волошин выпустил кольцо дыма. — Из Пустошей, что ли?
Машины свернули в неприметный переулок близ акведука Валента. Здесь, среди ничем не примечательных домов, стоял трёхэтажный особняк с зарешеченными окнами и черепичной крышей. У входа их встретили двое стражей в серых плащах — безмолвные, с лицами, скрытыми капюшонами. Один из них коснулся двери, и та бесшумно отъехала в сторону, открывая узкий коридор, освещённый голубоватыми светильниками.
Подземный ход был выложен древними камнями, испещрёнными рунами. Воздух здесь был прохладным и влажным, пахнущим солью и медью. Через несколько минут пути стены расступились, и перед русскими архимагами открылось огромное водохранилище — гигантская подземная базилика с высокими сводами, где темнели колонны с барельефами забытых богов.
В центре, на островке, окружённом водой из магического источника, сиял амфитеатр из белого мрамора. Вода здесь была не просто водой — её мерцающая гладь заставляла лжецов давиться словами, а малейшую неправду выдавала серебром капель на коже.
Русские архимаги вошли последними. В амфитеатре уже собрались два десятка архимагов.
Троица испанцев в бархатных мантиях с золотыми нитями обсуждала что-то с португальским алхимиком, чьи пальцы были унизаны кольцами с рубинами.
Представителем от Священной Римской империи был старик с лицом, изборождённым шрамами от магических дуэлей. Он мирно клевал носом в ожидании начала заседания.
Османы в зелёных кафтанах, с холодными глазами и стиснутыми челюстями, на правах хозяев без стеснения зачерпнули воды из источника и утолили жажду.
Среди бриттов выделялась незнакомая девица, будто облитая серебром с ног до головы. Видимо, пополнение привезли представлять.
Индийский раджа необъятных размеров сверлил взглядом Елизавету Ольгердовну, и тут же отправил ей ментальную бабочку-вестника с предложением встретиться после заседания по важному вопросу. Княгиня кивнула, давая согласие.
Китайский архимаг и вовсе висел в воздухе, медитируя.
И только один Кагэро, сидевший в тени, будто стараясь не привлекать внимания, чрезвычайно довольно улыбнулся, завидев троицу русских архимагов.
Когда те заняли свои места в секторе, украшенном двуглавым орлом, вокруг острова с грохотом обрушился водопад, отрезая Совет от внешнего мира. Вода замкнула круг, и воздух наполнился гулом магии.
Заседание началось.
Глава 13
Когда мы прибыли в особняк, тела у подъездной дорожки уже не было. Убрав Гора в своё личное Ничто, мы с кицунэ рванули в особняк. На входе я буквально столкнулся с Алексеем.
— О, княжич! А мы уже хотели вас разыскивать. Звонили на полигон, но вас не оказалось там.
— Со мной химеры связались, — пояснил я и сразу же перешёл к сути: — Чьё тело видели у ворот?
— Мария Белова, младшая из дочерей Беловых. Двенадцать лет. Что-то помнишь о ней?
Я попытался напрячь память, но с именем «Мария Белова» ассоциировалась только брезгливость, поверхностность, нечто неприятное, склизкое, будто червяка держишь в руке. Или слизня…
— Нет, — покачал я головой, — но ассоциации с её именем — самые что ни на есть неприятные.
— После пары минут разговора с ней я склонен согласиться с твоей оценкой. Но бросить окровавленного ребёнка на пороге не смог.
— Она в сознании?
— Нет, пока в лекарском сне.
— Неужто Эльза уже на месте? С Лемонсом подлечили?
— Нет, Эльза с Лемонсом в больнице. За болезную взялся Мясников, — пояснил Алексей.
— А он разве в состоянии?.. — немало удивился я. Если да, то это удача получить в род ещё одного магистра лекарского дела.
— Как оказалось, некоторые манипуляции он может совершать даже в своём ограниченном состоянии. Однако же и повреждения оказались не сильно серьёзными: перелом лучевых костей правой руки, гематомы, ссадины и ушиб внутренних органов. Как сказал Мясников, били её ногами, скорее всего, но при этом девчушка пыталась закрываться руками, от чего и получила перелом. Если бы хотели убить, били бы совершенно не так, — сделал вывод Алексей, а мы тем временем вошли в холл первого этажа.
— Надо бы с ней поговорить, — заметил я. — Как она у нас оказалась?
— Девчонку нам попросту подбросили, вышвырнув на ходу из кареты.
— Ещё лучше… Не было печали. Ну что ж, пойдём беседовать с ней, — кивнул я и отправился вслед за Алексеем в небольшую комнатку для прислуги. Кажется, я сам в подобной переодевался перед прохождением ритуала признания со стороны рода в Химерово.
Обстановка была примерно такая же: небольшой стол, кровать, аккуратно застеленная чистым постельным бельём из недорогих тканей, сундук с одеждой, на столе маленькое зеркальце и шкатулка с девичьими принадлежностями: гребень, несколько самых простых заколок.
На кровати лежала Маша. Девочке в этом году исполнилось двенадцать, но на свой возраст она не выглядела из-за полноты. Круглое веснушчатое лицо, жиденькие волосы, маленькие глубоко посаженные глазки. Она не была красавицей в общепризнанном понимании, но по сельским меркам благодаря своей дородности и силе могла рассчитывать хоть на какую-то партию, если бы её отец и брат не продались Ордену. Со смертью последних, подозреваю, у неё и подобные шансы исчезли. Сирот не любили нигде. К тому же характер у Машки был не сахар. Завистливая, язвительная, спесивая, чванливая… Перечень ещё долго можно было продолжать.
Она всегда завидовала своей сестре Анне, которая ухаживала за мной. У четырнадцатилетней Ани была стройная девичья фигурка,
