Барон Дубов 9 - Михаил Капелькин
Под огнём мы прорывались к основанию лестницы. Там враг сопротивлялся сильнее всего. Хотя их предводитель, Розен, давно спрятался в своём кабинете.
По широкому проходу между ящиками, отсекая нас от лестницы, приближалась дюжина людей Розена. Они поливали нас огнём из автоматов. Я прикрыл остальных своим телом, и они смогли отступить за угол ящика. Вероника зарядила мой молот морозной энергией, и я послал волну ледяных торосов во врагов. Гигантские сосульки мигом окрасились кровью. А с той стороны ледяного вала раздались крики боли. Швырнул туда несколько огненных зелий, добивая выживших.
Это дало нам время. Девушки с Верещагиным поднимались по лестнице, а я их прикрывал большим щитом. Оружие убрал в кольцо и отстреливался из револьвера, которым превращал врагов в кровавый туман и оставлял в полу глубокие воронки. Вдовину Лиза и Вероника поддерживали под руки. Выглядела она плохо.
Наверху на балконе нас ждал неприятный сюрприз. Розен заперся, а мы оказались на виду у всего цеха.
Площадка внизу, на которой мы попали в засаду, вся была завалена трупами. С другого конца длинного здания к нам бежали ещё люди Розена.
— Стены не пробить! — закричал из-за моей спины Верещагин. — Они защищены артефактами, как и дверь! Это ловушка!
Я уже и сам догадался, что нас сюда заманили. План Б долбанного Розена.
По бокам цеха на уровне третьего этажа тянулись площадки. С той стороны они оканчивались лестницами, по которым торопливо забирались воины с тяжёлым вооружением. Издалека оружие за спинами бойцов напоминало гигантские револьверы с короткими дулами. Побольше моего в несколько раз.
Одну лестницу я разнёс мана-выстрелом из своей ручной гаубицы, а вот вторую… Револьвер сухо щёлкнул. Патроны кончились. Тут же со всех сторон полетели свинцовые пчёлы. Артефактные пули долбили в щит-корневище, который я нарастил. Всё тело опять горело из-за использования маны. Но я справлялся. Терпел и справлялся. Такая уж моя мужская доля.
Терпеть, пока те, кого я защищаю, открывают дверь.
В щит прилетел первый снаряд. От взрыва меня отшвырнуло на метр, а балкон опасно качнулся и накренился. Лиза послала несколько новых молний, и на время они отвлекли стрелка. Но его защищал мощный артефакт, так что убить его они не смогли. Зато ослепили.
— Быстрее! — кричал я. — Откройте долбанную дверь!
— Сейчас! — отвечал Верещагин.
На миг обернулся и увидел, как он прямо рукой в замке шерудит. Тем же способом, каким задушил охрану на входе.
В щит влетел новый снаряд, балкон заскрипел, накреняясь ещё больше.
Ещё одного выстрела мы можем не пережить. Упадём просто, и всё.
Так. Сейчас будет больно. Очень больно.
Я вспомнил Альфачика, нащупал связь с ним внутри себя и начал концентрировать ману. Пули долбили в щит, но отвлекали не больше, чем зуд комара. Между пальцами правой руки замелькали разряды, а в мозгу словно заколотил молоточек.
— Р-р-ра-а-а! — вырвалось у меня, когда я послал толстую молнию во врага.
Разряд выстрелил сквозь весь цех. От него отделились несколько молний поменьше и ударили в тех, кому не повезло оказаться на пути. Но основной удар пришёлся в стрелка. Защитный артефакт громко хлопнул, разряжаясь, а затем враг взорвался.
— Готово! — прокричал Верещагин, и мы ввалились в офис, пока по нам снова не начали палить.
Внутри передышки нам не дали. Розен и ещё двое его помощников спрятались за перевёрнутыми столами. Главарь выбросил в мою сторону руку. На пальце блеснуло кольцо, а следом задрожал воздух, раздвигаемый невидимой силой. Я успел выставить руку с браслетом вперёд и впитать атаку. Затем послал её в сторону, пробив наружную стену.
Видимо, она была обычной. Знать бы об этом раньше…
В полутёмную комнату ворвались первые лучи солнца. Верещагин оказался за спиной Розена и запустил руку ему в голову. Тот завопил от дикой боли.
— Сдайтесь, и будете жить, — сказал я помощникам Розена. — Возможно…
Они переглянулись и бросили оружие, встав из-за столов. Лиза их быстро связала, пока Вероника держала под их подбородками ледяные мечи. Хм. Я видел, как она неплохо ими орудует. Интересно, а ледяную броню она может сделать? Подкину ей потом идейку.
Розена тоже связали. Всех троих поставили рядом с дырой наружу. Пятый этаж. Внизу бетонная отмостка. Падение, скорее всего, будет смертельным.
— Мне нужно знать, где барон Верещагин, — сухо спросил Алексей Розена.
— А мне нужно, чтобы ты пошёл на хрен! — огрызнулся тот.
Блин, надеюсь, это не затянется. Вон там в дверь уже долбить начинают… Хотя на их месте я бы свалил. Столько трупов… Через несколько секунд стук прекратился. Дошло, видимо…
Верещагин протянул руку к лицу Розена, и в глазах ублюдка засветился ужас.
— Ладно, ладно! Я скажу! Он в поместье в Ярославской губернии! Которое раньше принадлежало Олейниковым!
— Олейниковым? Мы продали его давным-давно… Ты лжёшь!
Рука Алексея снова потянулась к Розену.
— Нет! Это чистая правда! Ты же… ты же Верещагин, верно? Тогда ты знаешь своего отца. Что он тот ещё параноик. Он продал это поместье подставной фирме, а та другой. И так ещё дюжину раз! Никто и не знает, что оно на самом деле принадлежит Верещагиным. Это его убежище…
— А ты откуда знаешь? — прищурился я, приподнимая его подбородок лезвием топора. Рядом с ним голова Розена выглядела детским мячиком.
— Я! Я это провернул!
— Чёрт, — выругался я. — Если знает он и его люди, то знает и враг.
Шрамы на лице Верещагина зашевелились, как клубок змей. Это он так нахмурился.
А Розен мерзко захохотал. Его зубы, белые снаружи, внутри оказались гнилыми, как и он сам.
— Да-да, ублюдки, тратьте время здесь, со мной, пока барона Верещагина шинкуют, чтобы червей накормить! Вы сегодня не первые, кто его ищет!
— Дубов, мы должны спешить! — заволновался Верещагин и схватил себя за лицо. Глаза тут же расширились в панике. — Маска! Где моя маска?
— Лёш… — мягко произнесла Вероника, протягивая фарфоровую маску. — Подобрала снаружи.
Алексей резким движением вырвал её из рук синеглазки и спрятал за фарфором обожжённое лицо. Уже ровным голосом сказал:
— Мы должны идти, Дубов. Иначе я потеряю отца, а ты не узнаешь, кто охотится за тобой.
— Ладно, — кивнул я. — Только сперва быстро уладим ещё одно дело. Последнее.
Глава 12
Екатерину мутило. Комната качалась, перед глазами
