Ферма - Елена Федоровна Янук
— Последний раз, когда я к ним заглядывал, дети группками «ходили в гости» друг к другу и расхваливали свои буквы. Типа: «Я — К, такая важная буква, без меня вы не поедите каши…» — усмехнулся я, закончил с пультом и открыл замок на двери.
— И как ты думаешь? У нее получается? — Корбану обучение в таком стиле явно понравилось, а я про себя усмехнулся, — если ты в душе ботаник, то это навсегда!
Равнодушно пожал плечами:
— Сейчас ничего сказать нельзя. Играет с ними. Дети в восторге. Даже старшие… Пока младшие запоминают в каких словах есть их буквы, старшие пытаются из младших детей, изображающих буквы, составлять слова.
Если честно, я был доволен работой Иветы. С этой проблемой, — по сути, я выставил ее среди чиста поля и заставил выживать, — несмотря на то, что вначале девчонка пищала «не могу», она все же справилась.
— Весело… — вздохнул Корбан и, приоткрыв свою дверь, чуть тише добавил. — Лишь бы все не зря.
— А об этом мы поговорим сегодня вечером за фильмом. Сейчас иди, новобранцев пристраивай.
— Э-э-э, сам разберусь, не доставай советами! — раздраженно прошипел он.
Корбан терпеть не может, когда я указываю ему на очевидное.
— Так ты все решил ехать за топливом? Рискнем?
Я кивнул:
— Путь стал, болота замерзли… самое время. Да и выбора нет, обстоятельства припирают к стенке.
— А может это случайность? Ну… то, что ферму Ганса распотрошили? — начал было Корбан.
Я лишь с досадой отмахнулся:
— Не смеши меня, случайность… Случайности не случайны. Они рыщут где-то рядом. Чего себе лгать? Нам надо срочно найти топливо… займись этим.
Мой генерал задумчиво кивнул.
— Ладно, вечером жду у себя! — добавил Корбан и зашел к себе.
Мне надо было расспросить новичка с фермы Ганса подробнее, так что, захватив в своем кабинете новые пакеты с кровью, вновь спустился вниз.
Чуть позже, уже вечером, я прошел прямо к кабинету Корбана. И постучал.
Пропустив меня вперед, он ногой захлопнул за мной дверь, все это он проделал, что-то печатая на планшете.
— Топливо ищешь? — спросил я, краем глаза окинув монитор в его руках.
— Да… влез в городской канал связи, проверяю свежие запросы…
— Что-то есть? — поинтересовался я, садясь на диван.
— Не-е, было два предложения, но их быстро перехватили… Так что, если что из предложений поймаю, прыгаем в вездеход и летим за ним.
Корбан, наконец, вспомнил, зачем я здесь, и отложил планшет.
Он прошел к сейфу у стены, в котором стоял хрустальный графин с проспиртованной кровью. Корбан щедро налил ее в два бокала и передал один мне, второй взял себе.
Я с отвращением вдохнул аромат обработанной антикоагулянтом* густой кровавой жидкости и спросил:
— А крепче у тебя ничего нет?
Корбан миг помедлил, потом задумчиво кивнул и достал коньяк.
*Антикоагулянт – здесь, вещество, не дающее крови сворачиваться.
Ивета
Едва я вошла к Красотке, которая упорно не позволяла назваться себя иначе, как следом за мной в ее комнату влетела перепуганная Милана.
Комкая теплый серый платок в руке, она прямо завыла:
— Ой, девки… ужас-то какой! Что делается!! Там все горит, все-все… горит, пожар, а я не могу найти хозяина.
— Он у Корбана, — обернувшись, испуганно отозвалась я.
Милана приказала:
— Тогда беги к нему и веди их сюда, скажи, что горит склад с кукурузой! А мне некогда, я бегу к Маринке, там обожгло троих… — На бегу накидывая платок на голову Милана умчалась.
Я испугалась, но весь этот переполох только развеселил Красотку:
— Ой, суматошка-то какая… — Красотка весело посмотрела вслед убегающей Милане. — А бегает-то бабка как… так и антилопы от зависти вымрут.
— Пожар… как иначе. — Я быстро повернулась и пошла к двери. Сегодня Красотка обещала показать, как будет шить себе новое платье, но видимо опять ничего не получится. Теперь из-за меня.
Заметив, что я шагнула к двери, подруга возмутилась:
— Эй, а ты зачем ты туда идешь? Они и без тебя разберутся! Делать тебе, что ли, больше нечего, как помогать им!.. — Красотка явно обиделась на мое желание оставить ее. Я виновато покачала головой:
— Не могу. Извини.
Когда я выходила, услышала гневное:
— Ну и дура!
От ее слов стало больно, но я успокаивала себя тем, что никогда особо умной себя не считала.
— Дура, так дура… — с горечью прошептала я, удаляясь от ее комнаты.
В кабинете Георга я ключ, который всегда лежал в вазочке на столе, и пошла вниз. Без ключа его не вызвать. Просто, если Корбан поставил фильм, то за пределами комнаты им ничего не слышно, и кричи не кричи, бесполезно.
Я спустилась к бетонным переходам, которые здесь все почему-то называли подвалом. Зажужжал моторчик, и оружие перед решетчатой дверью повернулось в мою сторону.
Это защита против упырей. Там стоит датчик, которые сверяет лица, проверяет пульс и температуру. На ферму можно входить только двоим упырям: хозяину и Корбану, остальных кровососущих пушка расстреляет на месте. Людям ничего не грозит.
Я открыла дверь, сделанную в виде толстой решетки, и вошла в подвал. Потом, вспомнив, как это делали Корбан с Георгом, тщательно закрыла дверь на ключ.
Пересекла коридор и, постучавшись, вошла к Корбану.
И обомлела.
Оба крепко спали. Корбан храпел, и не перестал этого делать, даже когда я потрясла его за руку. Потрогала Георга за плечо. Стукнула по руке. Но и он словно ничего не чувствовал.
Стала трясти сильнее. Но они не просыпались.
Я в отчаянии прокричала, тряся Георга за плечо:
— Проснитесь! Хозяин… Пожар! На ферме пожар, есть обожженные! Кукуруза ваша пропала…
Георг на половину открыл один глаз… но тут же вновь отключился.
— Проклятие какое-то! Да проснитесь же! — Но ничего не менялось. Корбан храпел, Георг спал как убитый.
Я вышла из комнаты, не зная, что предпринять. Там на ферме пожар и они нужны людям, ко всему, как оставить их здесь в таком беззащитном состоянии?! Вариант, что какой-то амбициозный охранник, из воинов Корбана, сюда забредет случайно и уничтожит старых хозяев, чтобы присвоить ферму себе. Я с
