Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов
– Это наш мир.
Андрей закрыл глаза – и впервые за всё время позволил себе почувствовать усталость. Потому что новая война началась. Но, по крайней мере, теперь – он готовит её на своей территории.
…………..
Все трое пленённых были заключены им в разные печатные котлы, глубоко в сердцевине долины, где пространство не просто замыкалось – оно переставало принадлежать этому миру. Там не работали артефакты иных цивилизаций. Там говорила только воля хозяина.
Андрей подошёл к первому котлу, где находился старший. Он положил ладонь на крышку – и печать слегка расселась, открывая тонкий духовный канал. Едва канал раскрылся, внутри бешено взметнулись волны чужой духовной энергии. Старший пытался вырваться волевым толчком – но энергия долины восприняла это как угрозу и мгновенно подавила его, как пламя под стопой. Внутри котла раздался сдавленный крик.
Андрей тихо произнёс:
– Ты пойдёшь простым путём… Или я сам вытащу то, что мне нужно?
Ответа не было. Только тяжёлое, рваное дыхание. Он уже собирался начать духовный захват, как вдруг вся долина чуть содрогнулась, словно по ней прошёл дальний, едва уловимый звон.
На его плечо легла тёплая ладонь. Это была Цзяолин. Глаза её были серьёзны, словно она слышала слова, которых обычное ухо уловить не могло.
– Не торопись с допросом. Сущность Дракона-Императора… Предупредила.
Андрей слегка прищурился:
– Предупредила? О чём?
Цзяолин медленно выдохнула, и на мгновение в её зрачках появилось золотое пламя древнего дракона:
– Она сказала:
“Те, кто послал этих троих… не просто наблюдают. Они проверяют – жив ли кто-то ещё, способный поднять руку против них.”
Она опустила взгляд на котлы:
– В прошлую эпоху именно такие ученики Академии предшествовали настоящей охоте. Если ты начнёшь слишком резко вытаскивать их память… Они это почувствуют. И придут немедленно.
Андрей молчал несколько секунд. Воздух вокруг стал тяжёлым, как перед грозой.
– Значит, у нас есть только один путь. – Медленно произнёс он. – Вытащить то, что нужно… И сделать это так, чтобы они сами не поняли, что уже проиграли.
Цзяолин тихо кивнула – и впервые назвала это вслух:
– Мы должны начать свой собственный поиск… до того, как эта их Божественная Академия начнёт настоящий поход сюда.
Андрей опустил ладонь обратно на котёл – руны на поверхности мягко загорелись.
– Тогда начнём по-другому.
Не ломая… а скрытно вынимая память – как будто мы просто “настраиваем” пленника. Он поднял глаза – и в них не было ни страха, ни гнева… только чистая, тихая решимость.
– Если они хотят эту войну… пусть знают – что на этот раз мир встретит их не на коленях.
А где-то очень далеко, в Пустой Сфере, древний сенсор Академии впервые уловил едва заметное искажение в переданной поддержке – тонкий фон, чужой и опасный, словно кто-то через самих учеников заглянул обратно…
…………..
Ночь опустилась на долину без звёзд – тёмная, как вода в древнем колодце. Три печатных котла, погружённых в глубь долины, не светились – но вокруг них вращались едва заметные золотые руны, поддерживающие состояние сна у пленённых.
Андрей сел в позе лотоса прямо перед котлом старшего, опустил ладони на холодный металл и медленно позволил собственной духовной силе вытечь наружу – тонким, почти невидимым потоком.
– Не силой… – Тихо прошептал он. – …а прикосновением к корню.
Цзяолин стояла чуть в стороне, держа ладонь над пространством – она мягко изолировала внешние сигналы, чтобы ни один импульс не ушёл в другие миры. И тогда Андрей вошёл в сознание пленённого.
Первое, что он увидел – это были белые бесконечные коридоры, украшенные живыми рунами… Каждая дверь – настоящий артефакт… Каждая тень – закон… Это была “внутренняя “академия”, судя по сохранённым в памяти самого пленника данным.
В тот момент старший сидел на коленях в центре огромного зала, руки скованы нестандартными цепями из собственных клятв. Он даже во сне пытался удерживать дисциплину своей души. Андрей шагнул по белому камню – и всё пространство чуть дрогнуло, словно само не ожидало появления того, кто не был частью этой цивилизации.
– …что… – Всё ещё немного сопротивляясь, прохрипел старший этой охотничьей команды.
– Сон… – Спокойно сказал Андрей. – И ничего больше.
Он подошёл ближе и опустился рядом.
– Я не хочу резать твою память. Только… посмотреть на то, что уже и так забыто.
С этими словами он протянул ладонь, и едва-едва коснулся цепей. В момент прикосновения белый зал зашатался – и под гладким мрамором одна за другой проявились сцены:
огромные артефактные корабли-крепости, уходящие через пространство… Дворы Академии, где учителя говорили своим ученикам:
“В этих мирах низших рангов, все одарённые – всего лишь материал для создания наших артефактов.”
И, наконец, артефактный купол, под которым несколько десятков существ, похожих на людей, лежали в саркофагах – их ядра Силы пульсировали, подпитывая огромный артиллерийский массив.
– …это… “батарейка”? Это то, что вы готовили и для меня? – Тихо произнёс Андрей, и в его голосе не было даже тени жалости – только ледяное спокойствие.
Старший тут же дёрнулся, цепи дрогнули, но иллюзия не разрушилась – она продолжала открываться. И следом возникли упоминания и про последние приказы Академии:
“Если извлечённый фрагмент окажется нестабильным – необходимо привести “носителя” живым. Если откажется – применить метод принудительного извлечения.”
Именно под этим приказом, за которым стояла подпись главы Совета Академии, стояла кроваво-красная надпись:
“Уничтожение мира – допустимо.”
Андрей медленно поднялся. Все изображения исчезли, оставив старшего в пустом зале.
– Теперь я знаю достаточно. – Сказал он и сделал шаг назад. Выйдя полностью из памяти пленника, он открыл глаза на маленькую тьму долины Цзяолин всё это время сторожила вход – и когда он раскрыл глаза, только тихо спросила:
– Ты видел?
Андрей кивнул. В его взгляде не было ни ярости, ни сомнения.
– Да. И с этого момента… это уже не защита.
Он поднялся и глянул в ночное небо, где среди тьмы будто мелькнуло едва заметное серебряное око – быстро исчезло, словно проверило, “жив” ли ещё добытый фрагмент.
– Это война.
Долина дрогнула, а драконья тень за его спиной согнулась, словно готовилась к прыжку…
…………
Небо над долиной было всё ещё тёмным, когда Андрей вернулся на верхнюю террасу пагоды. Он не отдыхал. А, наоборот, сразу опустился
