Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский
Кондратий Иванович лёгким движением руки смёл с крыльца упавшую листву, даже не прикасаясь к ней, и, кряхтя, уселся на самую верхнюю ступеньку.
— Нужно понимать, что потайники крайне негативно относились ко всему, что могло раскрыть суть их организации, их инкогнито, так сказать. Арина Строганова по праву стала наследницей Смотрителей, поэтому взяла на себя огромную ответственность. Она решила спасти невинных людей, используя тайные ходы, но только те, которые прокладывали сами потайники. Отдав карту с маршрутом людям, она запустила их в подземелье, а сама запечатала вход особым заклятием, оставшись снаружи. Отныне в эту дверь мог войти только тот, кому она сама разрешит…
— Вот оно что! — воскликнул Никита. — Теперь головоломка складывается!
— Конечно, складывается, — по-доброму усмехнулся Барышев. — Не знаю, чем ты привлёк Арину Саввишну, но именно тебе она дала разрешение войти в тоннель. Меня- то она выгоняла из флигеля, как щенка неразумного. Я и так её уговаривал, и этак. Ни в какую не хотела пропускать за дверь.
— Значит, вы не Смотритель, — чуточку разочарованно проговорил Никита. — У меня сразу такая версия появилась, когда речь о потайниках зашла.
— Почему ты думаешь, что я не Смотритель? — хитро прищурился Барышев.
— Тогда бы Арина разрешила вам войти в подземелье, — уверенно ответил волхв. — Разве не так? Ведь существует же некая преемственность, не обязательно по крови. По духу там, по обязательству какому-нибудь, уроку…
— Отчасти ты прав, — кивнул хозяин особняка. — Но логика тут не срабатывает. После того, как «богдойские люди» — так себя называли маньчжуры — разграбили город, они разрушили все дома, а развалины дома Строгановых обходили стороной, как будто их оттуда сам дьявол гнал. Понятно, что и местные тоже опасались даже камешек взять со строгановской усадьбы. Через пять лет землю приобрёл некий купец Поярков. Угрюмый, нелюдимый, с людьми редко общался. Но усадьбу отстроил, разгрёб завал над входом в подземелье, поставил железную дверь, и, чтобы не привлекать внимание жителей, возвёл что-то вроде хозяйственного сарая. Флигель-то появился позже. Уже лет полтораста ему, не меньше.
— Подождите, дядя Кондратий… А что с Ариной-то случилось?
— Погибла, защищая усадьбу. Вход в подземелье она, конечно, завалила камнями и землёй, потому как «земной» стихийницей была. А когда маньчжуры ворвались в дом, где она держала оборону, обрушила его, похоронив себя и врагов. Могила девушки вон там, — Барышев приподнял трость и ткнул в сторону особняка, чьи стены просматривались из-за деревьев, и откуда доносился детский смех. — Она сама себе саркофаг сделала. Не каждый мужчина на такое способен.
— Но почему она не ушла вместе со всеми?
— Чтобы бесславно погибнуть от руки Стража? Её ждала смерть за то, что осмелилась раскрыть некоторые тайны Двора. И перед кем? Какими-то простолюдинами.
— Какая глупость, — пробормотал Никита, присаживаясь рядом с дядюшкой.
— Первые потайники не страдали человеколюбием. Но спасшихся албазинцев они не тронули. Факт. Здесь живут потомки тех, кто уходил по тоннелю на восток. И язык свой они не распускают перед абы кем.
— Только перед Смотрителями, — улыбнулся волхв. — Дядя Кондратий, да признайся ты уже, что тоже из этой когорты. Слишком подробный у тебя рассказ вышел. Абы кто про Арину не узнал бы даже малой толики того, что я услышал.
— Ладно, сознаюсь. Но как я им стал, не имею права рассказать, пока живой. Вот буду помирать, позову тебя, исповедуюсь.
— Не-не, живите ещё долго, дядя Кондратий, — замахал руками Никита. — Лучше разрешите мне пообщаться с Ариной.
Неведомо откуда пронёсшийся тёплый ветерок взъерошил волосы волхва.
— Она разрешает, а не я, — улыбнулся Барышев.
— Ещё вопрос… А тот угрюмый купец Поярков… Это же ведь Василий Строганов был? Младший сын Саввы?
— Ничего от тебя не скроешь, мальчишка… Да, это был Василий Саввич Строганов. Его поставили Смотрителем в Албазине. Знаешь, почему?
— Нет, совершенно не представляю.
— В память о подвиге его сестры. Потайники, хоть и были людьми суровыми, неприятными, а где-то и кровожадными, но храбрость девушки оценили по достоинству. Потомки Строгановых уже никогда не нуждались ни в чём. А должность Смотрителя стала передаваться по наследству.
— Вы… — Никита вскинул голову.
— Я и так сказал тебе уже больше положенного, — в глазах пожилого мужчины искрился смех, но лицо оставалось серьёзным. — Когда-нибудь ты узнаешь поболее того, что услышал сегодня. Впрочем, попытайся поговорить с Ариной.
— Всё-таки интересно, почему она не захотела снять печать с двери перед кровным родственником?
— Не пытайся поймать меня на слове, Никита, — Барышев стал тяжело подниматься, но с помощью волхва прочно утвердился на ногах, сошёл вниз и обернулся. — Иди, задавай вопросы, если они у тебя ещё остались. А я ребятишкам фокусы покажу, чтобы твоему общению никто не помешал.
Это правильно. Одни дети любопытны до ужаса, другие могут испытать такое потрясение от встречи с призраком, что всю оставшуюся жизнь будут вздрагивать от ужаса. Нет, рано им. Пусть лучше фокусы от дядюшки Кондратия смотрят, а то и сами продемонстрируют свои умения. Учеба с дедом Фролом даром не проходит. Мишка и Полина уже вовсю иллюзиями оперируют, пусть и простенькими. Но какие их годы.
Он проводил взглядом Барышева, всё так же медленно бредущего по парковой дорожке, вздохнул и подошёл к закрытой на висячий замок двери, улыбнулся. Замок новый, но справиться с ним не составило труда. Приложив ладонь, Никита нащупал силовые линии в железе, влил в них чуток энергии. Раздался щелчок — дужка упруго выскочила наружу.
В самом флигеле всё так же было сухо и пыльно, полутьму разбавляли лучи солнца, проникшие через многочисленные щели в ставнях. С каждым шагом из-под ног вылетали облачка густой взвеси, пахнущей мышами. Свернув в коридор, ведущий к большой гостиной, Никита осторожно, чтобы ненароком не наступить на прогнившую половицу, стал продвигаться дальше. Вот и
