Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков
— Смутно, вроде всё, что знал — на бумаге передал. А сейчас, когда всё пошло по… По другому сценарию в общем, думал что вообще надобность во мне отпала…
— А вот тут ты заблуждаешься, друг мой ситный! — Судоплатов хлопнул в ладоши и потер руками. — Так что давай соберись, будешь вспоминать всё что знаешь, и что не знаешь! С большим количеством народа придется тебе с этого момента общаться, будем анализировать картину несостоявшегося будущего и как нам опять на граблях гопака не плясать!
— Мы так-то поступать приехали, товарищ Судоплатов! И домой. Там дел важных хватает!
— Поступите, не волнуйся! А ты бросай этот свой эскапизм: то коров пасти, то сельское хозяйство. Родине нужны твои знания, пусть куцые, обрывочные и во многом — дилетантские… И в работу включайся, помимо воспоминаний, надо твой потенциал по полной использовать!
В общем — обложили со всех сторон и взяли в оборот плотно, не вздохнуть, не сбежать. Теперь первый год, когда жаловался на писанину постоянную — вспоминал с умилением. Одна радость — с женой не пришлось объясняться, без меня обошлось. В первый же вечер она, глядя на меня круглыми глазами, выдала тираду:
— Ничего себя. Ваня, я думала что ты придурошный немного, а оказалось, что ты обладатель нестандартного мышления и генератор новых идей неиссякаемый! А мы надолго здесь задержимся⁈
— Сам не знаю, видимо — пока идеи не кончатся и сам не отупею. Чего тебе ещё про меня сказали? И что с УЗИ?
— Сказали что девочка будет. И предложили на выбор любое учебное заведение, причем очно, пока здесь живем, по крайней мере, потом можно на заочное перевестись! Здорово же, Вань⁈
— Всяко лучше, чем на опыты. — Не стал я с ней спорить и разубеждать. — Ну и что ты хочешь, вернее, куда учиться хочешь поступить?
— Ой, да мне совсем без разницы. А давай вместе, ты вот что выбрал?
— Тимирязевскую сельхозакадемию, чего ещё. Я деревню на город менять не собираюсь!
Павел Анатольевич не соврал, общаться пришлось много. Несколько раз приезжал Хазин, осунувшийся, с покрасневшими, но горящими глазами. Ворчал:
— С твоей легкой руки меня в экономисты записали, Иван! Приходиться соответствовать и вникать. Проект академика Глушко подняли из архивов, подгоняем под современные реалии и готовим к запуску. И тут всё опять как в первые годы революции — без маузера в кармане кожаной куртки никак…
Время до сентября пролетело махом и я даже пару дней успел полноценно проучиться в выбранной Тимирязевской сельхозакадемии, после чего с подачи того же Судоплатова — факультативную форму обучения мне выбили, с возможностью свободного посещения лекций. Не получалось у старших товарищей просто выкачать из меня всю имеющуюся информацию и разойтись краями — одно тянуло за собой другое и вот уже всё больше посвященных мотало мне нервы изо дня в день. Как бы до создания если не НИИ, так небольшого филиала при нём дело не дошло. По изучению вашего покорного слуги и носителя знаний о совсем не прекрасном будущем…
Параллельно, чтоб не поехать кукухой от воспоминаний о грядущем — включился в работу по линии СМИ. Стал писать для радиостанции «Европа плюс» — наш проект в пику различным «голосам», спонсируемым Западом. С форматом вещания, распространявшегося на всю Европу (а в УКВ диапазоне и на весь мир) угадали — музыка нон-стопом, с коротким информационными вставками, где было больше троллинга и неприкрытого издевательства над пороками и язвами современного общества. Судя по неоднократно предъявляемым нотам протеста от наших иностранных «партнеров» — сеть радиостанций влетела в топ вещания. Оказывается, что информационные и когнитивные войны — игра многопользовательская…
А мир, словно на пороге грандиозного шухера — лихорадило. В Америке, вопреки риторике о демократии и либеральных ценностях, жестко, после кровопролитных боев в городах — подавили беспорядки и неведомо откуда возникшее движение БЛМ, вплоть по полуофициально возрожденного «Ку-клус-клана». Западная Европа входила в кризис (поставки углеводородов из СССР так и не возобновились), под принятую в ООН резолюцию о признании геноцида русского народа во время Второй мировой войны. Формулировка «платить и каяться» тут подходила как нельзя лучше, а базы НАТО, и ограниченный контингент советских войск в Восточной Европе как бы намекал, что отделаться обещаниями и простыми извинениями не выйдет.
Промышленные концерны, заводы и фабрики готовились к демонтажу и переезду в США и Россию, тут наши с американцами были единодушны. Радовало, что в сложившейся ситуации наши лица, ответственные за принятие решений — благородством излишним не страдали и альтруизмом не баловались. А народ, после частичного открытия границ со странами СЭВ посмотревший, как живут другие страны — всячески поддерживал линию двух партий и правительства.
В октябре вспыхнула Румыния, прямо дежа вю какое-то, как и в нашей истории, если ничего не путаю. А я ведь предупреждал! А может, это был хитрый план наших спецслужб — многовекторного Чаушеску, всячески дистанцировавшегос от политики СССР, но не забывавшего клянчить субсидии и помощь материальную, уже второй раз на моей памяти казнили вместе супругой. Причем не успели отгреметь выстрелы у стенки, перед которой поставили Николая и Елену Чаушеску, как наши ввели войска, жестко подавляя любое сопротивления.
Павел Анатольевич в эти дни ходил поддатый, насвистывал «И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди!» Зашел к нему чаю попить, и невзначай спросил, что там с румынами происходит. Судоплатов вместо чая плеснул мне коньяка и не скрывая довольства объявил:
— Допрыгались мамалыжники! Посевы вытопчем, скотину угоним, а баб в рабство!
Последующие события показали всю правоту высказывания Павла Анатольевича — от бывшей Румынии остался жалкий огрызок с Бухарестом. А её пример — стал наукой для других, та же Польша — в этой истории сидела тихо, как мышь под веником и никаких вскукареков про «от можа до можа» — слышно не было. Ну а в Москве появились румынские гастарбайтеры, плиточники и дворники, практически неотличимы от молдаван. Представляю, что чувствовали цыгане,
