Выбор - Мария Андреевна Чащина
Хлопнула соседняя дверь, женщина вздрогнула. В ванной полилась вода. Конечно, Николай ведь привык к ранним подъёмам, а вот Ангелина обычно не вставала раньше одиннадцати часов. «Почему я не чувствую себя виноватой? — спросила себя Ангелина. — Возможно, потому, что Алиса была права: в том, что случилось, нет моей вины. Я плыву против течения, подавляя собственную природу. Но у меня есть предел. Да, я не сдержалась. Но я так мало знаю о себе, и я так устала от того, что мне противно. Рано или поздно я должна была сорваться. Я сорвалась. Теперь такое повторится не скоро».
Кто-то постучал в дверь. Ангелина плавно встала с подоконника. Её отношение к Николаю осталось прежним, так зачем терзать себя? Возможно, с человеческой точки зрения то, что она сделала, и было неправильным, но она — не человек. Не человек, и это приговор, с которым нельзя спорить. Только смириться или умереть. Можно скрыть правду от других, но ей самой с этой истиной придётся смириться и жить. «Ты принял меня такой, какая я есть, — думала Ангелина, медленно нажимая на ручку двери. — Но кое-чего лучше не знать даже тебе… иначе мне проще будет не жить».
— Привет. Ты что такая мрачная? — поинтересовался Николай.
— Просто представила, что ты оставил меня, — ответила Ангелина.
— Не забивай себе голову всякими глупостями. Лучше пошли позавтракаем, а потом пройдёмся, — предложил Николай.
— Действительно. Хорошая идея, — согласилась Ангелина.
Посёлок, где жили родители Николая, был маленьким, но чистым и уютным. Почти все домовладельцы предпочитали огораживать участки забором, многие держали собак. План у всех домиков был почти одинаков, но разная отделка придавала каждому из них уникальность. Погуляв по посёлку, молодые люди вернулись домой.
— Сын! — с порога окликнул Макар Николая из гостиной.
— Да, пап? — откликнулся тот, переобуваясь.
— Давай сыграем в шахматы. Только выпить что-нибудь принеси.
— Ты не против? — спросил Николай, оглядываясь на Ангелину.
— Конечно, нет. Мне будет даже интересно посмотреть на игру.
Через некоторое время Ангелина пожалела о своём решении. Во-первых, запах алкоголя её раздражал, во-вторых, Макар периодически начинал её о чём-нибудь спрашивать. А отвечать за неё постоянно, чтобы женщине оставалось только кивнуть головой в подтверждение, Николай не мог. В конце концов, Ангелина дезертировала на кухню, помогать Раине. Лучше было слушать нескончаемое повествование о соседях и семье, чем отвечать на каверзные вопросы Макара. После обеда хозяйка дома повела гостью на веранду на третьем этаже, показывать цветы.
Цветник Ангелину впечатлил. На большой застеклённой лоджии было около тридцати различных растений. Но цветущих было мало. Некоторые цветы, вроде ириса или амариллиса, Ангелина узнала, названия других слышала впервые. Раина знакомила её с растениями, а женщина тайком пыталась запомнить запах. Оказалось, у некоторых растений даже аромат листьев немного различается.
— Ну, как тебе у нас? — несколько напряжённо спросил Николай после вечернего чая.
— Непривычно, — ответила Англина, медленно поднимаясь по лестнице.
— Это хорошо или плохо?
— Я ещё не решила.
На этот раз Ангелина не стала закрывать на ночь дверь, чтобы воздух в комнате не застаивался. Когда она засыпала, о щёку потёрлось что-то мягкое. Кошка с мурлыканьем обошла женщину кругом и осторожно улеглась в ногах.
— И тебе спокойной ночи… — сквозь сон пробормотала Ангелина.
День начался неожиданно: семья Николая собралась по грибы. О том, что эти существа охотно накапливают в своих тканях все возможные токсины, люди не вспоминали. Итак, вооружившись ножиком и корзиной, Ангелина пошла вместе с ними в лес. В особенно тенистых и сырых местах попадались целые тучи комаров, но жадных кровососов отпугивало специальное средство.
Ангелина ни разу в жизни не ходила по грибы. То есть, возможно, и ходила, когда была человеком, но не помнила этого. Однако всё оказалось не очень страшно: грибов в этом году было много, и они, как и всё живое, имели свой собственный запах, легко отличимый от запаха растений. В конечном итоге, женщина даже увлеклась процессом.
— Как это у тебя получается? — ошарашенно спросил Николай на десятом срезанном грибе.
— Ты знаешь, что собаки могут найти трюфели по запаху? — ответила Ангелина вопросом на вопрос.
— Это даже немного нечестно, — пожаловался молодой человек.
— Брось. Только как бы ядовитых не набрать…
— Просто показывай мне, что нашла. Я в грибах сносно разбираюсь.
Как-то незаметно молодые люди забрели достаточно далеко в лес, потеряв из виду родителей Николая. Впрочем, женщина не волновалась: если что, она смогла бы найти обратную дорогу, да и Раину с Макаром тоже.
Внезапно Ангелина выпрямилась, как натянутая струна, и замерла. Её глаза остекленели, крылья носа затрепетали.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Николай.
Женщина тряхнула головой и внимательно осмотрелась, продолжая принюхиваться. Николай тоже посмотрел по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружил.
— Ты что-то чуешь? — спросил он.
Вместо ответа Ангелина закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Потом она громко произнесла:
— Я знаю, что ты рядом. И, если тебе ничего не нужно от меня, уходи.
— Неплохо, Лина. А я думал, когда ты, наконец, почуешь моё присутствие.
Сайринат появился словно из ниоткуда, он стоял, опираясь на тонкий ствол дерева. На ликвидаторе была обтягивающая одежда растительного зелёного цвета. Некоторое время он просто молча рассматривал Ангелину, но избегал взгляда глаза в глаза.
— Я слежу за тобой уже некоторое время, — наконец, произнёс он.
— Я догадалась. Я чуяла тебя и раньше, но запах был очень слабым, думала, ошибаюсь. Воспоминания и всё такое. Сейчас мы пересекли твой след?
— Верно.
— Зачем ты искал меня? Мучает совесть?
— Моя вина не больше, чем твоя. Но я хотел предложить тебе своё имя. Теперь вероятность того, что ты сможешь ужиться с человеком, очень мала. Только лучшие из нас могут полностью контролировать свои инстинкты. Волчица не может вечно жить в отаре овец. Поэтому я предлагаю тебе место в нашем мире, статус наследницы и имя моей семьи.
— И чем же продиктовано подобное решение? — не без подозрительности осведомилась Ангелина, невольно напрягаясь. Почему-то эта ситуация ей не очень нравилась, хотя сейчас она не ощущала опасности со стороны воина.
— Исключительно заботой о тебе. Ты совершенно не умеешь себя контролировать и однажды можешь случайно причинить вред тем, кто что-то для
