Дорога в грядущее - Валерий Михайлович Гуминский

— И вас выпустили?

— Ну… без волокиты не обошлось. По Петербургскому шоссе движение транспорта в обе стороны уже запретили, пришлось ехать на северный блокпост возле промзоны. Там выпустили, когда я сказал, что работаю лесником на кордоне.

— То есть вы солгали.

— Мотивы своего поведения я уже изложил господам, — Никита кивнул на Репнина, продолжавшего сидеть на подоконнике, и Нагого. Азафа перебралась поближе к двери, чтобы полностью контролировать ситуацию в помещении. Оставалось только дождаться сигнала от Повелителя. — Так уж получилось, что трагические события застали нас в Твери. Мы планировали уехать в Смоленск, а оттуда — в Польское царство. На время, только на время. Знаете, меня уже напрягло это бесконечное путешествие. Если бы не горячие родственники Азафы, я бы и не мотался по городам. Устал…

— Вы говорили, что из Вологды…

— Да. Вологодский дворянин из рода Старицких.

— Барон Назаров вам знаком?

Никита про себя ухмыльнулся. Едва заметное плетение, наложенное на лицо, чуть-чуть изменило его внешность. Скулы удлинились, на носу появилась горбинка, глаза приобрели лёгкую синеву. Было подозрение, что князь Трубецкой хорошо знает в лицо барона Назарова. Смотрит же он новости и читает газеты. Пусть Никита и старался пореже мелькать в информационном поле, московское боярство тоже ведь не в дремучем лесу живёт.

— Так очень известная личность, трудно не знать! У нас ещё и князья Городецкие проживают в Вологде. Не захолустье какое!

Москвичи заухмылялись.

— Можете показать расположение блокпостов? — как бы невзначай, придавая голосу доверительности, спросил князь.

— Так вы бы представились, сударь, — развёл руками Никита. — Может, я все тайны иностранному шпиону выдам? А я патриот России, предателем быть не хочу!

— Не забывайтесь, господин Старицкий, — заиграл желваками князь. — Я могу сейчас дать приказ поставить вас к стенке и расстрелять. За саботаж…

— Разве мы с кем-то воюем, интервенция какая произошла? — играя удивление, спросил Никита. — По мне так обычная смута, в которой одна цель: сесть на освободившийся престол.

— Разговорился, надо же, — Нагой ощерился. — Может, и в самом деле расстрелять?

— Остыньте, Владимир Сергеевич, — Трубецкой хорошо владел собой. — Молодой человек кичится своим бесстрашием, думая, что последствий за это не будет… Хорошо, господин Старицкий, представлюсь. Я — князь Трубецкой. Возглавляю московское войско, идущее в Петербург для укрепления законной власти Романовых, которых двести девяносто два года назад сместили с трона Меньшиковы. Пора восстанавливать справедливость.

— Тогда другое дело, — почесал мочку уха Никита, играя простачка. — Можно и показать. Тем более, никаких секретов я не выдаю.

Он дотянулся до астральных образов демонов и дал им мысленный приказ начать атаку, а сам встал, подошёл к карте, чутко вслушиваясь в тишину, окутавшую село. Наступившая темнота пыталась заглянуть в раскрытое окно вместе с мелкими букашками и мотыльками. Где-то забрехала собака, протарахтел мотоцикл и затих в закоулках улиц.

— Ну, значит, блокпосты расставлены вот тут, тут и тут, — Никита ткнул острием карандаша в несколько точек, выбранных произвольно. Какая разница, есть там отряды гвардейцев или нет, когда с улицы донёсся тяжёлый грохот взрыва, а яркая вспышка осветила прилегающую к гостинице площадь. Заверещали сигнализации машин, стоявших во дворах сельчан, завыли собаки. Второй взрыв где-то на другой улице ещё больше разогнал панику.

Репнин после первого взрыва слетел с подоконника и пригнулся. Сразу видно бывалого военного, привыкшего доверяться инстинктам выживания, а не разевать рот. Воздушная волна, ворвавшаяся в комнату, пахнула удушающим запахом бензина и гари, смела со стола карту.

— Что это? — рявкнул князь, создавая второй слой «шильда». — Владимир Сергеевич, доложите обстановку!

Нагой схватился за рацию и стал вызывать какого-то «Подсолнуха». Репнин высунулся из окна и рявкнул:

— Что взорвалось?

— БТР взлетел на воздух! — заполошно крикнул кто-то снизу. — И внедорожник подожгли.

Раздался новый взрыв, над далёкими отсюда крышами вверх взвился багрово-красный столб пламени.

Рация Нагого зашипела, выплёвывая скороговоркой чей-то доклад. Мятежный майор с каменным лицом выслушал его и дал необходимые распоряжение, которые сводились к тому, чтобы перекрыть все выезды из Игнатово. Потом поставил рацию на стол.

— Ни с того ни с сего взорвались два БТРа и один внедорожник. Бойцы говорят, технику словно изнутри заминировали. Потери: двое погибли, четверо ранены. В основном ожоги.

— Диверсанты? — Репнин лихорадочно вытащил из портсигара ещё одну сигарету, закурил и собрался было выйти на улицу, но тут разом дважды грохнуло поблизости, заполошно затрещали выстрелы.

Романов дёрнулся к выходу. Князь Трубецкой с каким-то запоздалым вниманием взглянул на Никиту, и в его руках вспыхнул конструкт, переливающийся синеватыми всполохами. Пальцы заиндевели, вытягиваясь в узкое ледяное лезвие. Всё это Никита ощутил, глядя на Нагого и Репнина, готовившихся ударить по нему магоформами. Не отрывая от них взгляда, сказал только одно слово:

— Азафа!

И тут девушка сорвалась со стула подобно огненному вихрю. Её левая рука схватила Романова за горло и сжала до хруста ломаемой гортани. Юрий захрипел и рухнул на пол, как брошенная детьми кукла. Не глядя на него, джинири обрушилась на князя Трубецкого, но двойной «шильд» откинул её назад. Никита не стал заморачиваться, и ударом ноги об пол активировал нужный скрипт. Нагой и Репнин с криком рухнули в разверзшуюся под ними дыру. Внизу, вероятно, был подвал, поэтому падение не стало для них катастрофическим. Разве что внутренности отбили, не успев создать магоформу, которая бы обезопасила их от переломов. Для верности волхв обрушил на шевелящихся бояр усиленный сонный скрипт.

Довольно чувствительный удар в спину толкнул его к подоконнику. Магический щит затрещал, прогибаясь, но выдерживая. Дыхнуло жаром. Азафа собиралась трансформироваться в ифрита, и Никита крикнул:

— Нельзя! Сгорим!

Трубецкой засмеялся, и, вдруг оттолкнувшись, прыгнул на Никиту, пролетев почти пять метров, не касаясь пола. Явно использовал левитирующую магоформу. Замысел князя был понятен: прорваться на улицу через окно. Стремление командующего мятежным войском волхв оборвал самым жёстким образом. Скрипт «бредень» раскрылся в тот момент, когда Трубецкой уже на излёте выстрелил десятком тонких ледяных игл, но не смог уйти от раскинувшихся перед ним шевелящихся корней землисто-коричневого цвета. Он попал в них, как насекомое в мухоловку, и вмиг оказался опутан с ног до головы. Ледяной нож, очутившийся в руке князя, стал кромсать ловушку. Соприкосновение магических структур вызвало возмущение энергетических потоков; стены затрещали от давления, посыпалась штукатурка. Трубецкой прикладывал