Привкус хрома - Ник Тремор
Только Джейсон подумал, что было бы хорошо иметь сейчас биту, она появилась в его руках — точно такая же, какой он играл в университетской лиге по бейсболу. Он подошёл сзади мужчины и, замахнувшись, ударил его по голове. Тело мужчины упало на пол, медсестра вскричала и отползла по кровати к стене.
— Что происходит? Кто вы?
— Я ваш муж на час, — сказал в ухмылке Джейсон, прыгая на кровать. Медсестра опасливо задернула халат. Он взял ее за волосы и стал стаскивать с постели. Она брыкалась и визжала, пытаясь защититься. — Ты не особо разговорчива, дорогуша... Но, пожалуй, в этот раз я тоже буду немногословен...
Джейсон сбросил медсестру пол и сорвал с нее халат. Ее беззащитное оголенное тело извивалось как змея. Джейсон дрожащими от возбуждения руками стянул с себя штаны и упал на колени.
— Не надо, пожалуйста, не надо! — сквозь слезы умоляла она, что только больше заводило Джейсона.
— Сейчас мы решим вопрос всеобщей безопасности, — изгалялся над ней Джейсон, изо всей силы шлепая ладонями по ее бёдрам. Затем он придавил ее спину битой и, всунув член в тугое влагалище, стал в бешеном ритме насиловать ее: ударяя кулаками, кусая, дергая за волосы. Визг медсестры дробился в сбивчивом дыхании. Мужчина на полу очнулся и с трудом приподнялся на локтях.
— Твоя девка ничего!.. Строптивая, но я такое люблю!.. — выдыхал Джейсон, смотря в растерянные глаза ее мужа.
— Пожалуйста... — прорыдала медсестра, за что Джейсон ударил ее битой.
— Молчать, сучка!.. Ради безопасности!.. Разговаривать!.. Запрещено!..
Мужчина поднялся на ноги. Джейсон протянул ладонь в его сторону, и мужчина застыл на месте.
— Наблюдай!.. Вот так надо ебать свою жену!.. Вот так!.. Раз!.. Раз!.. Раз!.. — Джейсон выпустил изо рта длинный, извилистый язык и запустил его в рот медсестры, ощущая, как в паху подступает щекотящий оргазм…
Вон находился в палате, задумчиво следя за бегающими зрачками Джейсона. Медсестра лежала на полу без сознания с кровоточащим носом. Вскоре Джейсон очнулся — широко открыв глаза, он перевернулся на бок и застонал от боли. Вон прикоснулся к его раскалённой спине и что-то записал.
— О боже... Как больно... — Джейсон схватился за дозатор морфия и судорожно его сжал. — Как будто раскалённый свинец залили в спину...
— Почему ты отключился? — спросил Вон.
— Что? — Джейсон повернул к нему голову. — Я... Я кажется забил ее битой в этом сне... Или что это вообще было…
Вон присел и измерил рукой пульс медсестры. Ее сердце не билось. В этот момент Джейсон впервые увидел на его лице улыбку.
Через несколько дней после этого инцидента начались полноценные тренировки, на которых, помимо Вона, присутствовал сам Дадзай. Джейсон никогда не видел его вживую и был удивлён, когда увидел перед собой немощного старика, опиравшегося на хромированную трость. Но, несмотря на свой возраст, Дадзай обладал волевым, ясным голосом, который звучал как поток родниковой воды — завораживающе и чисто. Первые тренировки проходили напротив зеркала, где Джейсон учился управлять лиминалом и пытался лучше понять самого себя: по словам Дадзая, для достижения плато эффективности лиминала необходимо было развить «триаду поглощения», состоявшую из понимания мыслей, мотивов и страхов человека. И для этого в первую очередь нужно было полностью раскрыться перед самим собой, ведь тому, кто хорошо понимает себя, проще понять и других. Джейсон вводил себя в лиминал и проявлял из бессознательного самые глубинные, вытесненные и забытые страхи, наблюдая за тем, как они разворачиваются в обнажении разума перед его глазами смешиваясь с разрозненными воспоминаниями. Он видел себя, умирающего в нищете где-то на задворках Детройта. Его руки, охваченные трясучкой, пытались снять с плиты кастрюлю с макаронами, но как только он приподнял ее пальцы сами по себе разжали ручки и кастрюля упала, обдавая кипятком его оголенные ступни; он упал на пол корчась от боли и растирая обожжённые ноги, думая о том, что пора уже покончить с собой. Эти мысли перенесли его к парапету над водосборником, где он стоял, глядя в круглый резервуар воды, и пытался решиться на последний шаг. Но ужас сковывал его: не перед смертью, о которой он ничего не знал кроме обещания покоя, но перед загадочной глубиной, скрывавшейся под темной гладью воды. Джейсон боялся глубины, боялся рек, которые петляли куда-то в неизвестность, боялся конечных остановок, за которыми открывались леса и пустыри: боялся всего того, что выпадало из-под его контроля. Он закрыл глаза и открыл, когда контролер похлопал его по плечу, призывая покинуть автобус. На заросшей остановке, облагороженной одним лишь мусорным баком, стоял его младший брат; он был именно таким, каким Джейсон его запомнил много лет назад — кудрявый, низкорослый и с хитрой ухмылкой на лице.
— Скорее, пойдем купаться!.. — брат схватил его за руку и повел к узкой речке, уходившей крутой петлей за обросшие холмы. — Вода должна быть теплой!.. Такая жара!..
— Я не хочу…
— Ты что, боишься? Дурак!..
— Просто не хочу.
Брат сбросил с себя одежду и с разбегу прыгнул в речку. Он всплыл где-то посередине, высморкался и лег на спину, отдаваясь плавному течению.
— Осторожней, Сэм! — крикнул Джейсон. — Там глубоко!
— Я не боюсь! Только дураки боятся!
Вдруг течение усилилось, подхватывая его тело как невесомую ветку, и стало уносить за холм. Сэм беспомощно барахтался, пытаясь выплыть на берег, но его сил не хватало.
