Последняя битва-2 - Данияр Саматович Сугралинов
Мне сразу вспомнилась идеальная геометрия в архитектуре Меаза.
– Подводя предварительный итог сказанному, Последняя Битва из Пророчества должна была стать битвой за спасение мира, – сказал Левиафан. – Потому что при победе Новых ли богов, создавших условия для прорыва Бездны, или Сверхновой Бездны… исход одинаков – конец Дисгардиума. В случае Новых… уничтоженные Старые боги, зверобоги, потом вытеснение более слабых Новых… Все закончилось бы победой паразита, взявшего имя Нергала, который мог стать единоличным правителем всей ветки миров. Причем Нергал уже был подвержен влиянию Бездны. Однако его место заняла другая сущность, неумирающая смертная Джун Кертис, Бета #9, принявшая имя Бездны не просто так.
– Мир, которым вечно правит один бог, как страна, которой долгое время правит один правитель, – добавил Кингу. – Без конкурентов, без тех, кто может ограничить или поправить, единый бог поглощается Бездной и теряет границы вседозволенности. Ему отказывает даже чувство самосохранения. Ему становится плевать на мир, на его жителей, на последователей. Даже собственные изначальные интересы и ориентиры теряются, стираются упоением собственным могуществом и отсутствием последствий поступков для самого бога.
– Однако оказалось, что и это не предел худшего, – мрачно сказал Абзу. – Истинный Враг пришел по-настоящему извне. С изнанки мира, как этого, так и того, откуда пришел Скиф. Тот, кто тысячелетиями терзал души мира неумирающих, одновременно воплотился в юном великом князе Люции, а теперь повелевает ордами демониаков, каждый из которых способен в одиночку уничтожить Содружество.
– Враг умеет искушать и соблазнять, – хмуро констатировал Бегемот. – Особенно ослабленные души. Мы подозреваем, что Джун Кертис уже под частичным контролем Врага, но благодаря искажению истинной Бездны все еще сохраняет независимость. Казалось бы, Истинный Враг угрожает всему, в том числе статусу самой Джун Кертис. И она понимает это, но, как ни парадоксально, теперь еще больше заинтересована в уничтожении наших воплощений. Только став по-настоящему единственной богиней, она сможет что-то противопоставить Врагу. Если оставить все как есть, она рано или поздно уступит ему трон Небесного плана.
– И если Враг победит… – протянул Левиафан.
– Если он наберется достаточно сил… – сказал Кингу.
– Очень немногие увидят утро следующего дня, – сказала Тиамат и, повернувшись, уставилась мне в глаза. – И в твоем мире тоже, инициал. Помни об этом, когда захочешь сделать то, о чем сам пока не догадываешься.
– Я буду помнить.
– Все, что будет сказано дальше, тебе только помешает. У тебя своя роль в завтрашней битве, инициал. То, что ты задумал сделать до нее, стоит того, хотя тебя и гложут сомнения.
Все смотрели на нас. На меня.
– Я так и не понял, чего вы от меня завтра ждете… – пробормотал я. – С кем мне драться? С Бездной не смогу, вряд ли она спустится на поле боя. С Врагом… Как я могу убить свою сестру? Что мне остается? Бить демониаков? Я буду их бить, разумеется. Но что еще? Уничтожать мало в чем виновных смертных, которых Бездна отправила на убой? Что нам принесет победу, Спящая?
– То, что ты поймешь, когда будешь меньше всего этого ждать, инициал. Вспомни, что тебе говорила Фортуна: рискуй и доверяй интуиции.
Склонившись ко мне, она одновременно сделалась ниже, что позволило ей прижать меня к себе. Вместе с шепотом я ощутил ее горячее дыхание в ухо, а от каждого ее слова мое сердце билось сильнее:
– Ты не чувствуешь злобы и боли. Ты не боишься смерти. Страх тебе неведом. Ты делаешь, что должен, потому что взял на себя ответственность, без оглядки на исход для себя. Да пребудет с тобой материнская любовь, отцовская гордость, уважение друзей и мое благословение, Александр Шеппард, нареченный Скифом, инициал Спящих!
Последние слова прозвенели колоколами, когда меня выбросило из великого ничто.
* * *
«Только большим дядям и тетям позволено присутствовать на военном совете, мальчик!» – возмущался я, прыгая в другой мир. В Пекло.
Глубинная телепортация выбросила меня к руинам Рубинового города. Багрово-черное небо, затянутое пепельными тучами. Воздух, пропитанный серой и кислотой. Земля под ногами – корка застывшей лавы вперемешку с костями.
Место без интерфейса, без подсказок системы. Только я и миллионы тварей, каждая из которых превосходит меня в уровнях в десятки раз. Такая разница обещала водопад опыта за каждое убийство.
До рассвета в Лахарийской пустыне оставались считаные часы, и раз уж планирование и руководство битвой с меня сняли, порекомендовав рисковать и действовать по наитию, я решил так и поступить: набить максимум уровней, используя неуязвимость и ван-шот Кулаком первозданности.
Большой По с его легатами в это время качались недалеко от местного Очага Пустоты. Намеренно отправил их туда, так как там водились самые убийственные мобы. Деспот до сих пор грог-х-ркает, вспоминая их.
План был простым: на всех возможных ускорениях долететь до них, уничтожая все живое по пути.
Но для начала кое-что нужно проверить, потому что только сейчас до меня дошел полный замысел Спящих, одаривших меня способностями.
Так… начнем с активации Правосудия. С каждым новым храмом удваивался его эффект, но проверить это возможности пока не было.
Я подлетел к какому-то плоскому червю, парившему над руинами, и подставился под его атаку. Есть! Мой урон стал в два-четыре-восемь-шестнадцать… тридцать два раза выше! Я буквально ощутил эту силу в себе.
Не больно-то это требовалось прямо сейчас, но лишним не будет.
Червь побагровел и растянулся в колоссальную простыню, готовую захватить меня и скрутиться, пока не высосет все соки.
Отлетев, я врезал по червю Свирепостью Спящих! Пять храмов – стопроцентный шанс уничтожить любого противника!
Ш-ш-шух… призрачный великан, моя копия, хлопнул в ладоши… и исчез. Гигантский плоский червь взорвался брызгами коричневой субстанции.
Обнулившиеся шкалы ресурсов мгновенно восполнились благодаря Содействию.
Отлично. Сродни механике Сокрушающего выброса духа Свирепость не наносила урон, а уничтожала врага. Оба приема обнуляли ресурс, но Содействие восстанавливало 100 % всех ресурсов после убийства, так что связка могла работать с обоими навыками. А ведь был у меня и третий убер-прием – Кулак первозданности! Собственно, им я сегодня собирался воспользоваться в первую очередь, чтобы не рисковать. Все-таки между ударом Свирепостью или Выбросом и убийством – те самые мгновения, когда моя шкала жизни почти на нуле.
Что ж, разминка закончилась, пора приступать.
Ясность. Мир замедлился. Фонтаны лавы размазались оранжевыми всполохами. Стремительность урагана поверх – все застыло. Теперь я двигался в двадцать с чем-то раз быстрее окружающего мира. Час обычного времени – почти сутки моего беспрерывного фарма. Это давало мне время, которого катастрофически не
