Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Первое чувство, которое прорезалось сквозь шок, желание упорядочить. Хун Линь понимала, что нельзя оставлять этот скачок стихийным. Сила должна лечь в привычные ей рамки. Дыхание… Стойки… Формулы движения… Она тут же начала испытывать на себе новые принципы. Как изменился центр тяжести при наполнении Ци. Как реагируют сухожилия при ударе. Как долго удерживается поток в ладони. Как быстро он рассеивается в воздухе. Тело отвечало на вопросы прежде, чем разум успевал их задать – и это было одновременно даром и испытанием.
Почувствовав силу, она ощутила и её цену. Её мышцы теперь требовали иного расхода энергии. После короткой серии атак привычная усталость сменилась новым типом истощения – глубокой, как будто выжатой из костей. Это значило, что завтра она уже не сможет сразу встать и резать, как раньше. Нужна будет новая выносливость – не только физическая, но и духовная, способность восстанавливаться после вливания больших пластов Ци. Значит – тренировки, восстановление, правильное питание, травы, ритуалы, дыхательные схемы.
Её мысль устремилась к родным. Они всегда были семьёй воинов, чьи традиции помнили силу, но давно не видели подобного уровня в своих рядах. Она знала, с каким трепетом и ожиданием они встретят её, и это давило. Гордыня радовалась… Воительский долг требовал действий… Но рядом взывала осторожность. Сейчас, когда её сила возросла, она стала мишенью – не только для внешних врагов, но и для тех, кто жаждет вывести её из равновесия, кто попытается разжечь в ней ненужную ярость, тем самым заставив ошибиться. В таком состоянии человек опасен прежде всего для самого себя и тех, кто рядом. Так что все решения оформились чётко, как стальной обух. Немедленная изоляция от шума, в виде нескольких дней в уединении, где она сможет прочистить каналы и закрепить базовый слой Доу Хуан… Практика совместно с Соль Хва. Ведь Соль Хва знала, как направлять потоки и как переводить подобные всплески в устойчивую основу. Так что она попросит этого мастера Дао Цзы быть наставницей по внутренней работе… Так же придётся провести полную адаптация школы меча. Она не собиралась отказываться от клинка. Так что ей теперь придётся встраивать в каждое движение структуру Ци – короткие вспышки, сосредоточение в точке удара, ритмы, убивающие не только плоть, но и волю врага. Не стоит забывать также и про психологическую подготовку. Учиться владеть эмоциями так же, как владеть мечом. Чтобы не дать гордыне взять верх, потому что она видела, как другие падали от собственного пика…
При всём этом ей необходимо соблюдать политическую осторожность. Пока не выставлять силу напоказ. Внешний мир должен видеть воинскую дисциплину, а не чудо. Иначе за ней придут те, кто желает либо союза, либо её уничтожения.
Она уже представила первые упражнения. Как будет стоять на краю реки на рассвете, вдыхать холодный воздух, вбирать его в лёгкие, направлять циркуляцию Ци от пяток к низу живота и далее вдоль позвоночника… Отрабатывать уймы ударов по мешку, но каждый удар сочленять с дыханием, как метроном… Отрабатывать “точечные” выплески энергии, которые не разгоняют поток по телу, а выталкивают точную долю силы через клинок… Это будет её новая школа – смешение старых боевых традиций её семьи с внутренней алхимией.
Эмоционально Хун Линь переживала одновременно и радость, и грусть. Радость – потому что теперь она реально сильнее, может защитить тех, кого любит. Грусть – потому что простая жизнь воительницы, где честь и бой шли рука об руку, изменилась. Ей придётся стать и воином, и культиватором Дао Цзы. Она понимала, что дороги назад нет – и это не пугало её так, как пугало то, что придётся учиться заново. Но вдобавок проснулась гордая решимость. Если семейные корни забыли мастера, то она вернёт им честь. Если поле боя нуждается в голове, которая не только рубит, но и ведёт, она станет этой головой.
В ту же ночь, ещё до того, как остальной мир опомнился, Хун Линь пошла к тренировочному двору. Под луной она работала с деревянным манекеном, и каждый взмах теперь был не просто силой, а точной формой. Она училась задерживать энергию в точке, на мгновение останавливать её – и затем отпускать, направляя через лезвие меньшую, но смертельную волну. Мышцы болели, но сердце постепенно умиротворялось. Она делала то, что умела лучше всего – тренировалась до тех пор, пока не добивалась контроля.
В мыслях же, между ударами, она продумывала дальнейшие шаги. Найдёт ли она учителя тяжелой внутренней работы? Пойдет ли к Соль Хва за наставлением? Как сообщить семье без паники? Как не стать пешкой в чужой игре? На эти вопросы ответы приходили медленно, но приходили – как и должно быть у воина. Через дело, а не слова.
И в конце концов, когда звезда уходила за хребтом, Хун Линь остановилась, опёрлась на лезвие и впервые после ритуала подумала не о силе как инструменте, а о её смысле. Сила нужна не только для того, чтобы рубить… Сила – это выбор, куда направить удар и кому отдать щит. И в этой мысли она нашла новую цель. Стать воительницей, которая умеет жить на новой ступени, и, если нужно, вести за собой других.
…………
В первые мгновения, когда ядро Божественной энергии начало раскрываться, Мэй Жо едва удержалась от крика. Она ожидала мощи, но не того ужасающего потока, который ворвался в её сосуд, стремясь разорвать всё изнутри. Это было похоже на то, как если бы хрупкий сосуд из яшмы вдруг попытались наполнить лавой вулкана. Каждая жилка в её теле дрожала, сосуды словно лопались, и её дыхание стало рваным. В груди появился панический холод:
“Я не выдержу… это слишком… я погибну прямо здесь…”
Волны энергии, исходившие от ядра, несли отпечаток десятка Божественных сущностей, каждая из которых в прошлом могла поразить мир одним своим взглядом. Эти силы были куда старше и могущественнее самой Мэй Жо, и, ощущая их яростное давление, она в первый раз за многие века по-настоящему осознала собственную хрупкость.
Но именно в тот миг, когда трещины начали проявляться в её сосудах, а кровь заструилась по губам, её охватила чужая, спокойная, тяжёлая и холодная воля. Андрей.
