"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

и наблюдать за морем, выискивая другие корабли и китов, Минхо не нужно было подбирать слова, чтобы заполнить паузы в разговоре. Все было совершенно естественно. Они словно вновь оказывались вместе на стене, окружающей город, где жили Остатки нации – с той только разницей, что здесь не нужно было никого убивать. Минхо мог расслабиться. Не было необходимости напряженно крутить мозгами, чтобы понять остальных членов группы и динамику их отношений, или бороться со своими солдатскими инстинктами. Когда он был с Оранж, он мог оставаться самим собой – просто Сиротой по имени Минхо.

Правя на северо-восток, Минхо всматривался в горизонт. Звуки океана переполняли его – шелест волны, разрезаемой носом корабля, свист ветра в такелаже. Все это было мило его уху – равно как и смех Доминика, доносящийся из-под верхней палубы. Всего этого Минхо будет не хватать, когда они доберутся до Аляски.

Оранж опустила бинокль и, повернувшись к Минхо, призналась:

– Мы со Скелетом никогда об этом вслух не говорили, чтобы нас не послали на правку, но… как только тебя турнули из города, мы знали, что ты не вернешься.

– Вот как?

Заявление Оранж успокоило его, подтвердив, что, в конечном итоге, он сделал правильный выбор. А интересно, Несущие Скорбь знали об этом? Наверное, знали. И именно поэтому так крепко его связали и с такой силой столкнули со скалы.

Оранж кивнула:

– Именно! И мы, между прочим, завидовали.

Он и не думал, что кто-то заметит его отсутствие, тем более, станет завидовать.

– А ты думал о том, как ты это сделаешь? – спросила Оранж. – Ну, убьешь Божество?

– Нет, – ответил он, и это было ложью.

Минхо искоса взглянул на Оранж, пытаясь понять, как она отреагировала на его слова, но никакой реакции не заметил. И он решил сам порасспросить Оранж. И он спросил:

– Скажи, а что это за штука – Эволюция?

Глаза Оранж удивленно расширились.

– Прости, – уточнил он, – но я иногда об этом думаю. Столько дней болтаемся в океане; разные мысли приходят, понимаешь…

– Не знаю…

Оранж не была приучена думать о чем-то без разрешения, тем более – о таком предмете! Да и времени у нее не было. Но если бы она хорошенько подумала и об армии шизов и о планах, которые разрабатывали в отношении Божества Несущие Скорбь, она могла бы составить свое мнение и об Эволюции.

– Это может быть то, о чем нам говорили, – сказала она. – А может быть что-то, совершенно противоположное. Я уверена только в одном – туда я больше ни ногой!

– Я тоже.

Он никогда больше не увидит стены, окружающие город Остатков нации. И тут же боль пронзила его сердце. Кит.

– Что с тобой? – спросила Оранж. – Ты в лице изменился.

– Да ничего особенного. Просто вспомнил кое-что из того, что там оставил.

– Минхо! Ничто – никакое оружие, никакие ценности не заставят меня туда вернуться.

– А как насчет другого человека? – спросил Минхо. – Допустим, маленького мальчика по имени Кит?

Ему не верилось, что он рассказывает Оранж свою историю. Но если кто и мог понять, что он чувствует, то сделать это, конечно, могла только она.

– Я шел однажды ночью через туннели Ада и услышал звуки – как будто умирает собака. Это был маленький мальчик. Я спас его.

Минхо не знал, смог ли мальчик выжить после такого избиения. Может быть, смерть избавила бы его от горя и страданий. То, что Остатки нации называли «правкой», было, по сути, формой убийства, когда, избивая провинившегося, палачи уничтожали его волю и превращали в парию. Спасая Кита, Минхо пошел против всего, чему его учили. Это было его первое преступление. Вторым было желание никогда не возвращаться в город.

На Оранж рассказ Минхо произвел сильное впечатление.

– Ничего себе! Они же могли тебя убить, прямо на месте.

– Я не думаю, что Кита избивал кто-нибудь из Несущих Скорбь. В любом случае, этот человек убежал.

Оранж положила бинокль на скамейку.

– Ты можешь гордиться этим поступком. И не нужно грустить.

Сирота покачал головой. При чем тут гордость?

– Когда я спросил мальчика, как его зовут, он сказал, что его имя Кит. Но когда он спросил меня о моем имени, я ответил, что имени у меня нет.

Минхо почувствовал стыд. Проявив недюжинную отвагу, он одновременно показал, что он – последний трус.

– Ты и не должен был себя называть. Он, кстати, тоже. Может быть, его и побили за то, что он придумал себе имя. Ты же знаешь, что этого делать нельзя.

Оранж сложила руки на груди и покачала головой. Минхо знал, что она его понимает. Хватит ему себя стыдить! И все-таки жаль, что он так и не открылся этому мальчишке.

– Попытайся забыть про это, – сказала Оранж. И, помедлив, продолжила: – Знаешь, когда я была ребенком, надо мной тоже учинили правку.

– Вот как? – удивленно вскинул брови Минхо и стал всматриваться в Оранж. Но видимых шрамов на ней не было. – Тебя не били? – спросил он.

– Не били? Посмотри!

Отвернувшись, она подняла рубашку, и Минхо увидел несколько шрамов шириной по три дюйма. Ощущение было, что Оранж просто разрубали напополам, но не дорубили.

– Мне было десять лет, – сказала она. – Они услышали, как я пою.

Оранж опустила рубашку и вновь повернулась лицом к Минхо.

– Черт побери, Оранж! Да ты намного круче, чем я думал.

Вряд ли ему удастся забыть эту картинку. Такие шрамы. И только за то, что девчонка решила спеть? Но если Оранж выжила, мог выжить и Кит! Минхо покачал головой и сказал:

– Ну что ж, несмотря ни на что, как капитан этого судна я даю тебе разрешение настучать Доминику по башке всякий раз, когда он снова запоет.

Оранж улыбнулась, склонилась к Минхо и прошептала:

– Он ужасен, правда? У него голос как у чайки, когда она орет над дохлой рыбой.

Минхо кивнул и сказал:

– Твоей выдержке позавидуешь! Ты слушала все это время его вой и ни разу не возмутилась? Как капитан, я приказываю: пой! Вместе с Домиником, но лучше – вместо Доминика!

– Попробую, – неуверенно сказала Оранж, пожав плечами.

Минхо ее понимал. Однажды его избили так, что целый месяц он не мог разговаривать. Минхо понимал, что, даже думая об этом, он вторгается в запретную зону, но он должен был задать этот вопрос. Он сбросил скорость. Оранж была достойна его полного внимания.

– А как твое имя? – спросил он.

Оранж, не вполне понимая вопроса, склонила голову набок.

– Имя твое – как?

Она слегка задрожала, словно боялась тотчас