Хранитель миров. Книга 1 - Андрей Вячеславович Шевченко
Гроссмейстер, злющий, как голодающий волк зимой, круто развернулся и пошёл прочь. Адельядо не мог сказать, из-за чего он действительно разозлился — наверное, из-за всего понемногу. Одно из важных предупреждений Единого только что перестало существовать — значит, шансы на победу в будущей войне сильно уменьшились. А ещё его взбесила упёртая уверенность дрянной девчонки в своей правоте — ей, дескать, больно помнить те унижения, которым она подверглась, поэтому проще умереть. Гроссмейстер нёсся по коридорам Академии, а вокруг него вились крохотные молнии. И только добравшись до драконьего двора, Адельядо слегка успокоился — это нужно было сделать в любом случае, потому что разговаривать с юной драконьей королевой и при этом пускать во все стороны молнии — глупо. В лучшем случае малышка испугается, а в худшем — решит сбежать. И тогда Великие разнесут в пепел не только Академию, но и весь Тирогис.
— Здравствуйте, Ваше Величество! — Адельядо низко поклонился лежащей на россыпи золотых побрякушек юной королеве. — Прошу извинить за вторжение, но у меня к вам важный разговор. Я прошу, чтобы вы встретились с вашей младшей сестрой…
Гроссмейстер говорил так, словно золотая драконица могла его понять. Но очаровательная малышка только хлопала глазами — она явно не понимала ни слова. Адельядо досадливо поморщился — он-то надеялся, что общение Илонны и золотой дракоши подвигнет искалеченную вампиршу жить дальше.
— Впрочем, вижу, толку не будет.
Гроссмейстер махнул рукой и ушёл, а золотая королева лишь проводила его взглядом, так ничего и не поняв. Да и что с неё взять — она же ещё совсем ребёнок.
— И где вы, Великие, когда так нужны? — прошептал гроссмейстер, вглядываясь в небо. — Может, вы смогли бы вразумить эту несносную дуру?
А «несносная дура», оставшись одна, горько зарыдала. Илонне было больно и стыдно из-за того, что с ней сделали. Из-за того, что виновата во всем только она сама, было больнее вдвойне. А слова, сказанные в гневе гроссмейстером, и вовсе жгли её душу не хуже кислоты. Ведь прав, старик, прав во всём. Она просто неблагодарная тварь, которая думает только о себе.
— Дилль, где ты? — прошептала она. — Ты нужен мне, любимый. О, демоны, как же мне плохо!
Илонна не заметила, как её сознание уплыло в неведомые дали.
* * *
Дилль в который уже раз очутился в перламутровой тьме, пронизанной мириадами искр. Впервые он посетил это странное место, когда пытался выдернуть посох хивашского шамана из пасти Тринн. Потом он летал где-то здесь же после того, как едва не умер после драки с инквизитором Леклером. В третий раз он попал сюда после визита в ночной лагерь тилисцев, где получил стрелу в грудь. Возможно был ещё четвёртый раз, после эпического махача с колдуньями Ковена, но точно этого Дилль вспомнить не мог.
Короче говоря, все посещения этого перламутрового пространства были связаны со смертью. Каждый раз Дилль был на волосок от того, чтобы перестать жить. Лечение Тринн, закончившееся получением смертельной дозы драконьей квинтэссенции, раны, полученные в драке с Леклером и в тилисском лагере, полное истощение сил после схватки с ведьмами — всё это приводило его на грань существования. Как он выкарабкивался из тех ситуаций — это вопрос отдельный, но каждый раз ему кто-то помогал. Впервые ему помогла вернуться Тринн, потом гроссмейстер собственной персоной не поленился дозваться его, мастер Мернаэль, каким бы склочным ни был, тоже сумел вернуть к жизни Дилля. А в последнем случае не иначе как сама Великая госпожа отпустила его из своих цепких объятий.
И вот он снова здесь, а это значило, что там, в реальном мире, его тело умирает или уже умерло. Странно, но Дилля это ничуть не опечалило. Что ж, всякое бывает. Значит, он больше не нуждается в этом несуразном человеческом теле, значит, оно перестало привязывать его к тому миру. Теперь он свободен. Теперь перед ним открыты все дороги — выбирай любую.
Он огляделся, оценивая сверкающие искры. Какую? Процессу выбора мешало какое-то странное ощущение… словно где-то далеко за спиной что-то зудело на грани слышимости. Это было сродни надоедливому комару, который всю ночь летает неподалёку — не садится тебе на лоб, чтобы его можно было прихлопнуть, но и не улетает. Писк его полёта слышен едва-едва, но в то же время никак не даёт уснуть.
Раздражённый и полный желания покончить с этим, Дилль решительно вернулся туда, откуда раздавалось зудение. Ему для этого потребовалось всего лишь мгновение. И ещё столько же, чтобы узнать источник беспокойства. Зубастый, кто же ещё! Только он мог быть таким назойливым в столь неподходящее время. Тео измывался над телом своего друга — тряс, колотил по щекам ладонями и даже пускал в него крохотные электрические искры.
— Вставай, скотина рыжая! Немедленно вставай! Тебя уже вылечили, прекращай притворяться!
Дилль, индифферентно наблюдающий за пустыми стараниями Тео, увидел, как на его плечо опустилась рука.
— Перестань, — сказал мастер Криан. — Ты же понимаешь, что он ушёл ещё до того, как врачеватели сумели вернуть в его тело жизнь. Теперь это просто оболочка.
— Нет, я не верю, что Дилль оказался таким слабаком! — Тео сбросил с плеча руку старшего мага и схватил за ворот лежащее перед ним тело. — Дилль, гад такой, просыпайся! Я же знаю, что ты где-то тут рядом. Не хочешь меня слушать, подумай об Илонне. Как она без тебя будет, а? В прошлый раз, когда ей сказали, что ты погиб, она не вонзила себе меч в сердце только потому, что сил на то не хватило. Ты хочешь, чтобы она совершила ритуал вечной верности?
Тут Дилль впервые почувствовал настоящее беспокойство. На своё тело ему было по-прежнему наплевать, но вот слова Тео об Илонне разбудили в нём воспоминания. Он вспомнил ту, которая стала его второй половиной — лучшей половиной. Илонна, без которой он не мыслил жизни, но которую забыл, стоило ему шагнуть за
