Американский наворот - Сергей Вихорев
Компьютер танка получал телеметрию от экипировки экипажа и имел возможность понять, что происходит с людьми. Все было сделано для того, чтобы бойцы или инженеры противника, которые залезут в по каким-то причинам оставленный танк или угнанный самолет, обнаружили бы там из всего информационного обеспечения интегрированной среды боя, UCE, лишь пустой экран терминала.
В общем, ключевой целью системы блокировки интерлинка было определение, находится ли сейчас терминал в руках дружественных сил, или он остался без контроля, что уже угрожало бы захватом противником.
Здесь же, в кабине шаттла находился терминал, которому было ясно, что он не находится в руках дружественных сил, он даже обозначил свой же борт как неприятельский. Однако он не блокировался. Над компьютером определенно поработали.
На экране, на котором до этого была вполне статичная картина, началось оживление — на юге, на девять часов, произошли несколько пусков SAM/MDS «Персиваль».
Красные линии совершенно достоверно указывали на то, что целью являлся его, Завирдяева Шаттл. Впрочем. Корабль был довольно далеко от мест этих стартов, и к тому же стремительно уходил прочь. Уже было посчитано, что если корабль продолжит набирать скорость, ракеты опасности не представят.
— С такой перегрузкой моя задница может треснуть и без всяких ракет! — подумал Завирдяев.
Еще он подумал, как бы было круто и по-ковбойски сказать это на землю, но канал связи с ракетодромом давно уже был заблокирован. К тому же и сам Завирдяев по-прежнему не мог чего-либо произнести.
Потом на изменения отреагировал самолет ПВО — этот был на севере, на два часа. Две его ракеты, очевидно взяв упреждение пошли к западу, но вскоре обе метки вначале замигали а потом и исчезли — параметры движения корабля перешли отметку, за которой он был недосягаем.
— Интересно, что там с радиообменом? Вы знаете кто это летит? Ваш будущий вождь! — Завирдяев мысленно усмехнулся и вспомнил, как в школьные годы приятели охотно глумились над всеми этими портретами и статуэтками Ильича, которые в восемьдесят девятом заполнили все школьные чуланы — это были те портреты и статуэтки которые учителя, очевидно, пожалели и не стали отправлять на помойку.
— Как бы отнесся картавый чудак Ильич со своими пьяными матросами, увидь они, как в будущем будут делаться настоящие дела, — пронеслась в голове Завирдяева озорная мысль.
Где-то, уже далеко позади состоялось еще два пуска противоракет — это уже были серьезные противоракеты, запущенные с наземного пускового терминала. Однако и они уже не представляли угрозы — корабль набрал более девяноста процентов орбитальной скорости и теперь мчался над Омской областью. Там тоже был терминал, но активности он сейчас не проявлял.
Все же веселиться от чувства полной безопасности пока не стоило. Один только сибирский радар AEX AMANDA, насколько знал Завирдяев, был способен сканировать пространство на семьдесят тысяч километров и он сейчас светил ему, Завирдяеву в спину. Ничего ему, этому радару, не мешало передать координаты терминалу, находящемуся где-нибудь в Европе, то есть по курсу шаттла.
Впрочем, план предусматривал заниженную активность по перехвату корабля, проще говоря, саботаж. Сейчас, судя по всему, на земле царила неразбериха и по поводу шаттла не было выработано какого-то определенного решения. Могло статься, что в дальнейшем их подтолкнули бы к выводу о том, что недружественная принадлежность корабля была определена ошибочно.
Наконец, тяга двигателя упала до нуля. Появилось ощущение невесомости — это было не совсем, как плавать в воде — с непривычки было такое чувство, что внутри, в животе все как-то неестественно замерло.
Завирдяев открыл забрало шлема и втянул воздух. В атмосфере корабля пахло пластиком, только это был качественный пластик, не вонючий. Еще пахло какой-то химией — наверняка в отсеке проводили уборку с соответствующими средствами. Было интересно. Куда там запаху кожаного салона какой-то тачки — эта машина с ее плазменным двигателем за секунду может прибавить сто пятьдесят километров в час, а может и все двести пятьдесят, лишь бы штаны остались сухими и чистыми.
Глава 36
Информационная изоляция
Терминал AMALGAMA FFX75.
Операционная комната огласилась громким отрывистым звуком. Сразу на нескольких дисплеях высветилась желто-черная надпись, предписывавшая перейти в режим COMM_HALT. В переводе с языка кодов это означало, что всю информационную связь с внешним миром, не касавшуюся обмена огневыми данными следовало заблокировать.
Такое время от времени случалось, особенно когда противник предпринимал массированные баллистические атаки на тыловые объекты.
Майор Бивердейл потянулся к правому монитору и нажал кнопку в нижней части рамки экрана — под той кнопкой одновременно с предписанием появилась надпись «выполнить». То же самое он проделал и на остальных дисплеях.
После того, как остальные офицеры поста, Рамхерст и Дженнифер расправились со своими кнопками, резкий звук стих.
Бивердейл поднял глаза к главному 75 дюймовому экрану, нависавшему над его постом и убрал отметки спутников. Внешне картина выглядела вполне рутинно. На карте, отображавшей все воздушное пространство вплоть до Индийского Океана остались лишь отметки, говорившие о боевой активности на Евроазиатском Фронте. Их Бивердейл также скрыл, отдав устный приказ AI, локальному искусственному интеллекту терминала, который перед этим сообщил, что также не обнаружил серьезных изменений в картине потенциальных целей.
Впрочем, такой анализ ни о чем не говорил и ничего не решал — терминал, его комплекс стрельбы был призван лишь жестко исполнять огневые задачи, приказы о которых поступали от общей сети, соответственно что и когда обстреливать решали штабные компьютеры за тысячи миль или более географически близкий операционный комплекс AEX AMANDA.
Бивердейл встал с кресла и направился к выходу — тяжелой бронированной двери, которая была зафиксирована в полуоткрытом состоянии кустарно изготовленной растяжкой, напоминавшей разводной ключ.
— Дженнифер, хотите, я заварю вам кофе? — обратился остановившийся у самой двери Бивердейл к Дженнифер.
Та, поблагодарив, отказалась.
Глава 37
Головокружение от крутизны
Завирдяев в очередной раз глубоко вдохнул воздух и беззаботно усмехнулся.
— Как все-таки обернулось развитие человечества, — начал размышлять он. — Теперь все, что происходит, оно происходит с определенным расчетом.
