Американский наворот - Сергей Вихорев
Действительно, для Лебедева атака на ракетодром не то что не имела ни малейшего резона, но была бы и довольно экстравагантным способом покончить с собой. Может, в самом умеренном варианте, лишь в политическом смысле. Пусть даже и не сразу, а в течение нескольких дней. В любом случае, это было не то, к чему он, Лебедев, стремился все эти годы. Однако, в этих ОМСДОНах было полно отбитых на голову как рядовых бойцов, так и офицеров. Сейчас Завирдяев прекрасно понимал, что и зачем происходит, но вопрос насчет Лебедевцев был задан вполне искренне — атаку могли осуществить как раз эти безбашенные вояки-полицейские.
Бортовой искусственный интеллект корабля тем временем оживил приборную панель и на экране побежал текст статуса предполетных проверок маршевого двигателя. Завирдяев, надо было отдать должное программе обучения, понимал, что означает каждый пункт пробегающего по экрану перечня, но на процесс никак не влиял — AI прекрасно справлялся без участия человека.
Давай же, нам взлететь бы поскорее! — глянув на экран, мысленно обратился Завирдяев к компьютеру.
Прошло еще около минуты. Стрельба вдалеке хоть и поубавила свой темп, но не прекращалась. Наконец, AI объявил, что двигатель готов, как и корабль в целом. Наземный оператор повторил то же самое.
Компьютер начал голосовой отсчет, начав с десятой секунды. По меркам довоенных орбитальных полетов, видео о которых Завирдяев когда-то просматривал, вся процедура старта от поступления сигнала о тревоге до начала этого отсчета проходила очень быстро, словно это был если не истребитель, то просто привычный к разным передрягам военный самолет, стоявший на дежурстве.
Наземный оператор пожелал счастливого полета.
Где-то внизу что-то завыло — скорее всего, вспомогательные агрегаты «стартовых мощностей» — так здесь назывались встроенные в острые угловатые выступы боковые двигатели, поднимавшие шаттл на пару сотен метров — запускать маршевый стоя на площадке было нельзя — опасность была не столько в разрушении площадки сколько самого корабля.
Даже будучи вытолкнутым на сотни метров вверх, шаттл не мог стразу включить маршевый двигатель на полную мощность, впрочем и в дальнейшем давать полный газ не следовало — перегрузка могла бы составить около десяти-одиннадцати единиц и это при полной загрузке корабля.
Энерговооруженность-то и позволяла новому шаттлу без особых затруднений для себя уходить от любой атаки противоракет. Без затруднений для шаттла, но не для экипажа, то есть для Завирдяева.
Наконец, компьютер досчитал до старта. Корабль чуть задрожал, и Завирдяев, чье кресло уже приняло лежачее положение, почувствовал спиной приятную тяжесть, словно он разгонялся на мощном автомобиле.
Отметка высоты дошла до уровня 250 метров. Вопреки ожиданиям подъем не замедлился — по ощущениям вообще ничего не изменилось. На этой отметке стартовые двигатели должны были плавно сбросить мощность, после чего в работу включился бы маршевый, состоявший из большой центральной камеры и четырех боковых поменьше. Судя по дисплею, так оно и происходило. Но никаких изменений не ощущалось.
Однако, когда высота дошла до пятисот метров, тяжесть стала нарастать. На высоте в две тысячи метров акселерометр указывал величину в три с половиной единицы. Означало это, что каждую секунду корабль добавлял к своей скорости сто двадцать с лишним километров в час — эта цифра была тут же. Цифра не стояла на месте — перешла за отметку ровно в плюс сто двадцать и пошла дальше.
Еще часть дисплея была отведена под картинку с бортовой видеосистемы, часть камер которой смотрела вниз. Только сейчас Завирдяев обратил внимание, что стартовые двигатели, их плазменные струи оставили на площадке довольно характерную отметину — это был белый крест с расходящимися к периферии лучами. Возможно, он был начерчен теми же двигателями еще при посадке. Так или иначе, внизу, стоя на площадке, усмотреть эту отметину было довольно непросто.
Перегрузка все нарастала.
— Может хватит уже газовать, вроде и так резво летим! — подумал Завирдяев.
Вообще через сенсоры в скафандре AI контролировал состояние пилота-пассажира и случить с ним, с Завирдяевым неприятность, среагировал бы — сообщил бы вниз или сбавил мощность — с такой энергией можно было не так тщательно подходить к выбору ускорений разгона и выбору траекторий — энергии хватило бы на любую дурь, хоть на снижение с повторным взлетом. В этом-то и заключалось потрясающее превосходство шаттла — он не был киношным кораблем, летавшим вовсе как вздумается, но тоже мог кое-что, недоступное предыдущим шаттлам.
Показания акселерометра приблизились к отметке в пять единиц, точнее сказать, четыре и семь — каждую секунду скорость прибавлялась на сто шестьдесят пять километров в час. Вес Завирдяева же увеличился в пять целых и семь десятых раза — следовало добавить единицу, соответствовавшую нормальной силе тяжести.
Завирдяев хотел произнести «как мои показатели?», но вместо этого лишь что-то проскрипел. Там, внизу, живя на правом берегу, он несколько раз замечал за собой странную и несколько пугающую вещь — засыпая ночью, засыпая окончательно, он вдруг словно вываливался в темноту своей спальни не пойми откуда, и вот так же беспомощно не то мычал, не то скулил. Конечно же! Это потом он вспомнил, как провел почти целый месяц в космическом центре AEX во Флориде, где его подготовили в том числе и к перегрузкам.
На дисплее с интерлинком тем временем произошли некоторые изменения, которые для Завирдяева не были сюрпризом — это было частью плана. На карте, на которую было наложено внушительнее количество слоев, включая и войска Лебедева, появившиеся на общей картинке после взлета, была также и отметка самого шаттла, обведенная синим кружком. Внезапно кружок исчез, а затем снова появился, но он уже был красный, означавший объект противника. Текстовая отметка рядом с объектом обозначила шаттл как неизвестную цель.
В нормальных условиях такого просто не могло быть — интерлинк имел систему блокировки на случай, если боевая машина будет захвачена противником. Когда интерлинк был у кого-то в компьютере или другом устройстве — это была одна история. Это был аккаунт на устройстве.
Полнота тактической информации в таком варианте была довольно ограничена — оно было и неудивительно — физическое устройство довольно легко и незаметно могло оказаться в руках противника. Тот, кому принадлежал аккаунт, должен был периодически верифицироваться. Всех ситуаций, случавшихся на поле боя, было, конечно, не предусмотреть, но уровень защиты это повышало.
Когда интерлинк инсталлировался в боевую машину — это было другое дело — это был уже терминал интерлинка, физический, на отдельном компьютере или виртуальный, в основных бортовых, и он интегрировался с системами самой машины, истребителя или танка.
Тактическая
