Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий
Леонардо раньше не доводилось бывать на роскошных пирах. По крайней мере в статусе праздного гостя, а не мастера что помогает царю продемонстрировать поданным очередное чудо.
Вкинуть идею в массы, — как говорил царь Иван Третий.
Почему именно в «массы», почему «кинуть» — непонятно. У царя много таких присказок со смыслом которых не сразу и разберёшься. Некоторые становятся понятны после долгого общения с царём. Смысл других остаётся навечно скрыт. Если спросить, то царь, может быть, объяснит. А возможно скажет, что это не важно и заговорит о чём-нибудь другом.
От Приказа к Кремлю они доехали с большим комфортом. Как следовало предполагать: пригласили не только их двоих, всего набралось два десятка человек. Рыча и посвистывая паром на морозе пародвижитель довёз небольшой поезд из трёх вагонов где они все с комфортом разместились. Спереди у пародвижителя имелся опускающийся и поднимающийся скребок-отвал для чистки дороги от недавно выпавшего снега. Собственно снег продолжал идти, медленно отпуская снежинку за снежинкой. Через вагоны были пропущены ведущие от котла трубы с горячей водой потому ехать внутри тепло и уютно.
Пародвижитель привёз их к главным воротам, где уже собралась некоторая толпа. К счастью большая часть москвичей просто пришла поглазеть, поэтому ждать пока очередь дойдёт до них оставалось недолго. Порядок на площади охраняли стрельцы и от того всё было легко и быстро.
— Ваше приглашение, — попросил один из проверяющих.
Леонардо протянул ему.
Тот внимательно рассмотрел лист бумаги, потом сунул в глаз увеличительное стекло и осмотрел ещё раз.
— Проходите.
Мастер подождал пока приглашение предъявит Михаил Игоревич и уже вместе они отправились дальше.
Вход в Кремль охраняла пара доспехов. Поставленные не для безопасности, но для антуража, воины внутри них то и дело переступали с ноги на ногу, шевелили руками, делали несколько шагов в одну сторону и, затем, другую. Словом — веселили и развлекали народ как могли.
Мгновенно узнав номер пятый и номер седьмой, Леонардо смог даже вспомнить имена витязей учившихся управлять этими доспехами. Он поздоровался, и витязи в ответ взяли «на караул» чем вызвали вздохи удивления у собравшейся толпы.
Пройдя внутрь, мастер окунулся в тепло и жар. Он тут же снял шубу передавая её слуге. Насколько знал Леонардо: во всём Кремле царь Иван уже давно провёл обогревательные трубы, идущие к установленной в подвале могучей паровой машине. Кроме того, воздух в залах грели сотни свечей расставленные тут и там. По коридорам прогуливались парочками и в одиночку бояре, высшие государственные служащие, крупные заводчики, заслуженные воеводы, богатейшие купцы с супругами или без оных и прочие сливки общества. От блеска золотых украшений коими обильно увешивались как женщины, так и мужчины слепило глаза. Приятно пахло ароматными травами, кои, в засушенном виде, то и дело бросали в камины для запаха специальные слуги.
Но стоило пройти первую залу, как за ней открывалась вторая. Там не имелось свечей, зато весь потолок увешен стеклянными шарами. В каждом шаре неестественно ярко горит, можно даже сказать, что пылает, раскалившаяся до красна ниточка, освещая всё вокруг. И этот свет, гораздо более яркий чем от десятков свечей, заливал зал, целиком не давая тьме спрятаться в самом укромном уголке, в самой малой трещинке. Свет бил. Он наносил удар и побеждал и по праву победителя безжалостно перебивал свечение свечей играя на контрасте.
На всех находящихся в зале искусственный свет стеклянных шаров производил глубокое впечатление яркостью и чистотой.
— Где дым? Где копоть? — восклицал какой-то толстый купец. — Только не говорите мне будто оно светит без копоти и дыма? Нужно ли заливать в неё масло? Волшебная лампа! Уникальный товар!
— Тебе лишь бы что продать, ловчила, — обвинил его молодой боярин, держащий за руку ухоженную спутницу.
— Волка кормят ноги, — отбрехался купец.
— Это ты волк?
— Давайте договоримся что я лиса и на этом закончим, — поторопился он уладить конфликт, чуть было не вспыхнувший на ровном месте.
— Какое чудо! — восхищались дамы сияющими стеклянными шарами.
Высокопоставленные священники натренированные митрополитом смотреть сугубо в нужную сторону почти не крестились и всякому, кто спрашивал не бесовское ли это колдовство — свет без свечей среди ночи — отвечали что свет есть любовь, свет есть благо и вообще: всё что выходит из царских рук по определению является божественным промыслом. А кто не согласен, тот еретик.
Еретиком быть никому не хотелось и все соглашались.
Командиры простых стрельцов и небесных с видимым раздражением посматривали друг на друга из противоположенных концов зала из двух разных, почти не пересекающихся, компаний. Если первые считали вторых позёрами, то вторые ими и были. Всё-таки нужная особая лихость чтобы регулярно сигать с небесного корабля имея за спиной лишь плотно упакованный тюк с парашютом. Чтобы готовиться сражаться в окружении врагов зная, что если битва будет проиграна, то тебе некуда отступать и никто не заберёт тебя обратно. Вот уж действительно — победа или смерть. И третий выход обычно не предусмотрен.
В мирное время эта лихость и готовность побеждать или умирать выливалась в круговую поруку и хулиганские выходки на грани фола.
Леонардо засмотрелся на сияющие шары под потолком. В лаборатории такой же эффект выглядел далеко не так грандиозно. Здесь же: как будто ночь стала днём. Зримое могущество науки и той силы имя которой «янтарь».
Мастер задумался: что будет если виновник всех этих изменений, его таинственный учитель, проникший в природу вещей на недостижимую простому смертному глубину вдруг… исчезнет. Смогут ли тогда его личные ученики и прочие мастера удержать поднятую царём Иваном планку? Во главе государства наверняка встанет Иван Молодой. Но чтобы тот уже не сделал, ему не выйти из тени великого отца.
Или всё же он не прав?
Мастера знают своё дело. В школах по всему царству, кроме того, что учат читать, писать и считать, также ведётся поиск и отбор особенно способных учеников, которых будут обучать углублённо. А среди них искать и выделять самых смышлёных открывая им путь в подмастерья к настоящим мастерам.
Иван Молодой показал себя успешным воеводой, его руки не дрогнут. Вместо штурвала воздушного судна возьмёт нити управления державой. Другой вопрос: хватит ли опыта? Но он ведь будет не один, при нём останутся советники, борская дума, да и его мачеха, мудрая царица Софья не останется в стороне. Как-нибудь вырулят.
Но с чего он подумал
