Патриот. Смута. Том 5 - Евгений Колдаев

Выждав, я не спеша, озираясь по сторонам и прислушиваясь двинулся к надвратной башне. Вжимался в стену. Затем, когда улицу преодолел. Рывком пересек пару метров отрытого пространства от частокола до задних стен жилых домов.

Вжался, подождал.

Все тихо. Пошел дальше.

Крики, шум и гам, созданные атаманом стихли. Сейчас он уже, видимо, добрался до кремля. Сейчас начнет творить там что-то странное. Что? Скорее всего, поднимет в ярости своей на уши город. Попытается это сделать.

В целом можно предсказать действия доведенного до белого каления казака, на что я и надеялся. Будет созывать сотников и воевод, разошлет своих людей, попытается поднять всех и вести прямо сейчас, как только будет возможность и уверенность в численном перевесе на нас. Крайний срок, поутру выдвинет свои сотни к монастырю.

Если, конечно, сможет найти в текущей ситуации поддержку тех самых атаманов и сотников.

По его мнению — мое же воинство все перепилось. Он слышал это и даже, вроде как, видел своими глазами. А еще обо всех ужасах нашего пребывания в монастыре. Ведь ему по моей просьбе рассказал о них освободивший атамана отец настоятель.

Крался, бесшумно сливался со стенами.

Наконец-то добрался до башни. Прислушался. Попытался разобрать ночью, что да как. Внутренний вход вообще не охранялся. Это как? То есть кто угодно из города может войти в башню, ночью? Подняться и сотворить с охраной все что угодно. Ведь он ударит им в тыл, как сейчас я.

М-да…

Интересно, это у них всегда так или разовая акция? Люди были сняты самим атаманом, чтобы сопроводить его до кремля и оттуда уже начать пытаться руководить подготовкой к походу. Хотелось верить, что второе. Все же такая халатность в дозорном деле могла стоить жизни всему гарнизону.

Но, мне же это на руку.

Я замер у двери, сбоку, вжался в дерево.

В руках был нож. Кинжал все еще покоился на поясе. Убивать я никого не собирался, но если будет нужно, то придется. А так — лучше оглушить, скрутить. Веревка имелась. Я ее заблаговременно подготовил, на несколько частей нарезал, как раз для связывания. Намотал на предплечья и пояс. Все в доступе и не мешает.

Начал аккуратно подниматься.

Чуть надавливал на ступени, проверял, скрипят или нет, затем наступал. Да, медленнее, но надежней. Время какое-то у меня было. В городе пока что было тихо.

Вот и дверь. Узкий проем сделан так, чтобы сверху было легко обороняться. Последние ступени очень широкие, штурмующим лезть тяжелее.

Второй этаж башни занимал как раз подъемный механизм ворот. Замер почти по центру огромной черной махиной. По факту — бабина, ворот, упоры и лебедка. Тускло горел один факел, чадил и давал минимум света. Из-за угла, от лестницы, где я замер, было плохо видно, что внутри есть еще.

Прислушался. В углу, у одной из бойниц кто-то сопел.

Поднялся на этаж, в приседе, медленно, осторожно, начал огибать механизм.

Точно. Вон стражник. Дремлет. Сморило его в сырую погоду. Запахнулся в накидку, согрелся и задремал. Смертельно опасно так делать на посту. Но, чувствовалось, что люди устали. А также во всей организации обороны ощущалась некая расхлябанность.

Сократил дистанцию. Замер в паре шагов. Он сидел в бойнице, привалившись к стене. Сопел ровно. Уснул, мне это на руку. Проснется с головной болью, связанный.

Сверху доносились разговоры. Там было как минимум еще двое. На самом верху, на открытой площадке. Это будет сложнее. Но по моим прикидкам между нами еще один этаж. Есть ли кто-то там? Неясно.

Шаг, второй. Замах!

Удар. Убивать я не стал. Оглушил, четко приложив чуть ниже затылка.

Человек как сидел, так и остался на том же месте, чуть заваливаться начал, как подтолкнутый к падению мешок с картошкой. Но не дал я этому случиться. Поддержал. Связал ему руки, а в горло запихнул кляп. Тоже перемотал, чтобы выплюнуть, закричать не мог.

Как сидел он, так и привалил аккуратно в этом же месте. Поудобнее, чтобы не упал и шума не создал.

Ворот был в моих руках. Но начни я его вращать, люди сверху это заметят. Рискнуть?

Нет — глупо, только шум подниму. Как бы кровь не полилась. Продолжил подъем.

Разговор был все ближе. Но следующий этаж оказался пустым. Я осмотрелся, прислушался. Даже не отдыхает никто, факелов нет. Мрак полнейший. На полу какие-то топчаны, у стен кадки со стрелами установлены. Бойницы с трех сторон. Внутрь, в город только стена без отверстий.

Двинулся дальше.

— Видел его рожу? Эво как его. — Разобрал четко, пока поднимался.

Болтали стражники на посту. Тоже — дело опасное. Но, они считают, что здесь в полной безопасности.

— Досталось атаману, то да. — Вздохнул второй из собеседников.

— Слушай, ну хоть кто-то его вразумил.

— Да, брат. Злой он. Чуть что, плетей. Плетей. А мы то, что, мы же служим.

— Может, зря мы его… Этого… Того.

Первый посмеивался, второй тоже хохотнул.

— Может. Но этот Царь, как его Игорь… Черт знает кто.

Я, вжимаясь в деревянную стену, поднимался. Неспешно шаг за шагом. Аккуратно, сжимая в правой руке нож.

— У воронежских вон, хорошо. Перепились в монастыре. Гуляли. Орали.

— Угу, а мы. — Судя по звукам, он встряхнулся, зашуршала одежда. — В мокряде стоим тута, черт. Сторожим. Кого? Они перепились все.

Я криво улыбнулся. Ага… Сейчас. За употребление алкоголя в походе я бы точно выпороть приказал. Да и с сотниками еще в Воронеже обсудил это и строжайше запретил. Дисциплина!

Второй ответил покашливая:

— А мы тута, брат, в ночи. В дожде, в холоде, на ветру стоим. Трясемся. Нахрена?

Я выбрался и замер прямо за их спинами. Оба стояли, смотрели куда-то вдаль. Примерно на монастырь как раз. Один чуть привалился на парапет. Второй был ближе ко мне.

— Ветрено. — Протянул тот, что ближе ко мне был.

Я оказался рядом и, что есть сил, ударил его чуть ниже затылка.

Ноги подкосились, и он рухнул, как стоял, хватая ртом воздух и закатывая глаза. Но меня рядом уже не было.

— А, что? — Второй начал поворачиваться, но тут же схлопотал от меня оплеуху. — Ууу…

Я подсек ему ноги. Поймал в падении, заткнул рот. Следом заломил руку. Начал крутить.

Кляпы были быстро отправлены в оба рта.

Тот, что сознание до конца не потерял, пытался сопротивляться.