Американский наворот - Сергей Вихорев

— А вспышек-то не было, значит противоракеты не ядерные — заметила Лизетт с некоторым облегчением в голосе.

— Ну да, — согласился Драгович. Вообще у нас сейчас все больше делают упор на конвенциональные. AEX AMANDA — очень точный радар — в большинстве случаев удается попадать с малым… Ну в общем не нужно подрывать ядерный заряд, чтобы зацепить цель. Так или иначе, у нас одно из наиболее защищенных мест на всей Земле. Кое-что, правда, летает, где-то взрывается, но в целом это надежное место.

Лизетт молча выслушала.

— Сильно испугалась, когда первая ракета взлетела? — участливым тоном поинтересовался Драгович.

— Да все нормально. — ответила она, — Просто после пусков я отсчитала тридцать секунд. Раз ничего не случилось, то все нормально — простодушно призналась Лизетт.

— Какой вздор! — подумал Драгович. — Хотя, раз она вживую видела удар по ее Парижу, то это не удивительно.

— Я так не делал никогда, — ответил Драгович, да и пуски видел очень издалека, так что сейчас сам обалдел.

Машина двигала дальше, на запад, в поисках подходящего места для ночлега. Терминалы вроде бы поуспокоились и больше своих ракет не запускали.

Глава 24

Дата 27.02.2120.

Солнце весело поигрывало на приборной панели и остальных элементах кабины. Бланкенберг глянул в направлении правого борта. Судя по еще функционировавшей навигации ветер сносил капсулу именно в том направлении. Катапультироваться при помощи кресла не понадобилось и это было хорошо.

Кому-то повезло меньше, кому-то и вовсе не повезло фатально. «Крестоносец 12–02» взорвался в воздухе сразу после попадания этой стероидной PL-270. «Крестоносец 12–05» получил критические повреждения, кабина благополучно отделилась и сбросила скорость, но в итоге Майору Беккеру пришлось катапультироваться при помощи кресла, что как и на заре реактивной авиации могло повлечь отложенный ущерб здоровью.

Бланкенберг же снижался в своей капсуле. После близкого разрыва такой же PL-270, выпущенной самолетом воздушного боя «чинков», рейдер Бланкенберга протянул еще двести пятьдесят километров, войдя в защищенное пространство дальних окрестностей ракетодрома — подбитый самолет был перенаправлен на одну из баз НВС РФР, находившуюся в секторе.

Поначалу все было не так уж и плохо — пожар первого двигателя был потушен, но потом появилась опасная вибрация в третьем. Компьютер усмотрел в этом опасность разрушения компрессора.

Минимизировав подачу воздуха и выключив двигатель, искусственный интеллект смог снизить уровень вибрации, но тут стала расти температура охлаждающего агента в четвертом. Особого удивления это не вызывало — большую часть осколков самолет наловил своей нижней частью, где располагалась мотогондола и оружейные отсеки. По счастью, к тому моменту, как звено уходило от дальней атаки все их собственное оружие было отстреляно по арсеналам.

На финальном участке полета поврежденной машины отказала главная электросистема. Компьютер пришел к выводу, что ждать новых вводных бессмысленно, дал звуковой сигнал и отделил капсулу с пилотом от машины. Разделение произошло на высоте двенадцать тысяч футов и скорости чуть менее пятиста узлов. Распрощавшийся с пилотом самолет с полминуты прошел на удивление ровно, затем окончательно потерял скорость, завалился на правый борт и пошел вниз.

Сейчас высота составляла пару тысяч футов над уровнем поверхности. По левому борту виднелся черный дым, вздымавшийся над ослепительно белым полем — это был его самолет.

С правого борта отчетливо просматривался раскинувший сеть своих улиц поселок. Судя по всему, капсулу сносило именно туда. Вообще когда он еще был в самолете, он старался обходить населенные места стороной, но тут он уже ничем не управлял.

— Только бы не приземлиться на крышу какого-нибудь дома, — подумал про себя Бланкенберг — а ведь это то самый Суперфедерант с его головорезами.

Ветер как назло настойчиво волок капсулу по направлению к поселку, к самому его центру. Вскоре стало возможно рассмотреть кирпичные определенно северные дома, грубо сработанные дворовые постройки, высоченные заборы. Судя по навигации это была левобережная часть Суперфедеранта.

По счастью капсула приземлилась не на крышу одного из домов — она плюхнулась посреди заснеженной площадки, надо думать, огорода. Снег под метр толщиной определенно демпфировавший приземление обратился в белую пелену — таково было воздействие тормозного твердотопливного двигателя, замедлившего снижение, когда до земли оставались считанные метры.

Двигатель отстрелился и отлетел в сторону вместе со стропами. Пелена развеялась. Парашюты опали и накрыли часть поля, забора и частично повисли на электрических столбах, стоявших вдоль улицы.

Электросистема самой капсулы работала до последнего да и на земле продолжала работать, обеспечивая навигацию и аварийную связь. Как бы то ни было, это приземление было куда лучше, чем плюхнуться на этой же капсуле посреди океана. На тот случай были предусмотрены надувные баллоны. Они и сейчас раздулись как и было задумано.

Бланкенберг дернул оранжевый рычаг, расположенный под приборной панелью и остекление плавно пошло вверх — механизм поднятия остекления также сработал исправно.

Бланкенберг вдохнул морозный воздух и бросил взгляд на приборную панель. Интерлинк был заблокирован еще в момент отделения капсулы. Коммуникационный узел же был по-прежнему в работе и уже автоматически отправил координаты. Следовало подтвердить приземление по речевому каналу, чем Бланкенберг и занялся. Ответа диспетчера не последовало, хотя доступных спутников было более чем достаточно. Сейчас капсула превратилась в очень дорогую телефонную будку, хотя посреди океана она без всяких шуток была бы бесценным средством спасения.

Бланкенберг глянул влево — к кабине пробирались через снег двое мелких, лет по двенадцать-четырнадцать.

— Интересно, они смогут что-то сказать или придется объясняться жестами, — подумал он.

Наконец, в наушниках зазвучал голос оператора. Тот был немногословен — назвал позывной Бланкенберга и сообщил, что эвакуационная команда готовится к вылету. Эвакуировать им предстояло не только самого пилота, но и капсулу — на то был квадролет с соответствующими грузозахватными приспособлениями. Бланкенберг стал прикидывать в уме, как они заберут его самого — приземлятся ли на огород или предпочтут поднять его на лебедке.

Дети тем временем пробились через снег и уже тут как тут стояли перед кабиной.

Бланкенберг сдвинул забрало, состроил максимально дружелюбное лицо и отчетливо произнес:

— «Allied Forces».

Еще он продемонстрировал шеврон с американским флагом. Вообще и без того было очевидно, что он не пилот «чинков».

— Mister pilot! Wow! — наконец изрек тот, что был повыше и, надо думать, постарше. Рот у него, как и у второго от радости был до ушей.

Не разбрасываясь лишними словами, Бланкенберг объявил:

— Я пилот коалиционных сил, майор ВВС США Бланкенберг. Мой самолет был поражен примерно в двухстах километрах отсюда. Я продолжал полет, но до базы не дотянул.

— Как вас