Неприкаянный 2 - Константин Георгиевич Калбанов

Теперь главное нам не перемудрить и не оказаться по его правому борту. С одной стороны, меньше шансов, что с той стороны нас обнаружат. С другой, велика вероятность выпустить его из зоны поражения наших торпед. И прекратить смещение «Новика» влево не получится. Уж больно лихо давит на него японец.

Я вновь вскинул бинокль и всмотрелся в силуэт вражеского крейсера. Да быть того не может? «Цусима»! И в известной мне истории он изрядно навалял «Новику», у Корсаковского поста на Сахалине. И здесь вылез, как чёртик из табакерки. Вот же неймётся старухе. Впрочем, сейчас условия немного отличаются, так как «Новика» сопровождают миноносцы. В бой они не лезут, слишком уж больно окажется получить стопятидесятимиллиметровый фугас.

Зато «Властный» время от времени активирует дымогенератор, укрывая «Новика» от противника и сбивая тому прицел. На нашем крейсере имеется и своя дымзавеса, но использовать её на полном ходу не получится, так как шлейф будет оставаться позади.

М-да. Полный ход. От прежних двадцати пяти узлов не осталось и следа. Машины, котлы и механизмы поизносились за время войны и сегодня он хорошо как выдаст двадцать два. Впрочем, и этого достаточно, чтобы оторваться, но Шульц придерживается плана и не спешит убегать, подманивая противника под удар. Ну или «Новику» всё же досталось ничуть не меньше чем в прошлый раз. Тогда для получения фатальных повреждений хватило одного часа боя и дюжины попаданий. И дистанция вполне сопоставима.

Я всмотрелся в наш крейсер вновь входивший в стелющийся по морю шлейф молочно-белого дыма. Вроде никаких повреждений не вижу. Ну и хорошо. А как тут у нас с «Цусимой» дела обстоят? А неплохо. Неплохо. Активно так сближаемся. Причём и он смещается всё сильнее. Всё за то, что Шульц ведёт корабль грамотно, на заранее оговорённую точку и в корректировке необходимости нет, а значит и радио теребанить незачем. Все огрехи мы сможем и сами поправить.

– Ваше благородие, курс шестьдесят градусов, Самый полный, – прикинув примерную скорость, расстояние и получающийся угол сближения, выдал я.

– Ты там белены объелся, Кошелев? Это же считай в обратном направлении.

– Просто делайте, что говорю, ваше благородие.

– Нам с японцем сближаться надо, а не убегать от него.

– Да не успеем мы сблизиться на встречных курсах. А ещё чуть протянем, и уже на обратном ничего не получится.

Мой «вычислитель» в голове отстукивал теряемые секунды, словно метроном, не предвещающий ничего хорошего. Дать бы этому командиру пяткой по кумполу, затолкать идиота вовнутрь и самому встать к штурвалу. Но в перископ я сейчас ничего не увижу, слишком далеко, а в том, что ещё потребуется корректировка, сомнений никаких. Этот же… лейтенант, м-мать! Он вишь ли на двадцать пять лет старше меня и понятно умнее. Вообще, он ещё долго держался. Вот только прорвало его совсем невовремя.

– Тимофей Леонидович, курс пятьдесят шесть градусов. Самый полный. Просто поверьте, – скорректировал я прежние данные.

– Есть курс пятьдесят шесть градусов, – с небольшой заминкой, всё же ответил он.

Убедившись в том, что мы идём верным курсом, я спустился на палубу и начал разбирать лёгкую стремянку, склёпанную из гнутого кровельного железа. Уложив и закрепив её на верхней палубе, по которой время от времени прокатывалась морская волна, я подошёл к рубке.

– Матрос Кошелев готов принять управление, – в очередной раз прикинув направление, произнёс я.

– Проходи, – зафиксировав штурвал, спустился и посторонился лейтенант.

Я быстренько задраил крышку рубки и взял было управление лодкой на себя, как снизу послышался требовательный голос командира:

– Долго возишься, Кошелев. Спускайся.

– В смысле спускайся? – не понял я.

– В том и смысле. Немедленно вниз.

– Но…

– Я кому сказал!

– Есть.

Появилось было желание послать его к Бениной маме. Ведь если сейчас потопят «Новик»… Ну, потопят и потопят. Есть четыре миноносца, и «Бойкий» с радиостанцией. Уж нас-то всяко-разно найдут и спасут. А вот если я устрою бунт на корабле, тогда разжалованием точно не отделаюсь.

Дальше я в деле уже не участвовал. Выполнял штатные обязанности гальванёра. А, ещё и вздрагивал всякий раз от близкого разрыва. «Форель» то уходила на глубину, и тогда разрывы слышались где-то значительно выше нас. То вновь всплывала под перископ. Неприятно конечно, но я учитывал возможность обнаружение и необходимость погружения с помощью рулей глубины. Это и необходимость внесения поправок в курс непременно увеличит время выхода на цель. Но, как уже говорил, мною это было предусмотрено.

– Открыть крышки минных аппаратов! – наконец приказал командир.

– Есть открыть крышки минных аппаратов, – гаркнули мы с одним из матросов и налегли на рычаги.

Томительное ожидание, с полминуты, не меньше, и послышалось то ли гулкое шипение, то ли утробный хлопок и маленькая субмарина вздрогнула исторгнув тяжёлую сигарообразную торпеду. Ещё один хлопок, и следующая рыбка ушла к цели.

Секунды шли. Мой внутренний хронометр безжалостно отсчитывал время. Я понимал, что не знаю в какой позиции находилась лодка, а потому в этих расчётах нет смысла. Если только речь не о полной выработке воздуха в баллонах высокого давления. Сиречь, о промахе.

Твою м-мать! П-придурок хренов! Ну вот какого ты влез!? Захотелось ему славы, йолки. Господи да не стал бы я выпячиваться, стучать себя пяткой в грудь и орать на всех углах, что это я сделал. Вся слава досталась бы командиру. Забирай, не жалко.

Я собирался взять упреждение, уйти под воду и подкрасться к противнику без перископа, оставаясь необнаруженным. Затем всплыть, на несколько секунд, осмотреться и снова уйти на глубину. Моя память позволяла мне действовать быстро и остаться незамеченным. У фон дер Рааб-Тилена такой возможности нет. Он несколько раз всплывал и достаточно долго шёл под перископом, чтобы оказаться обнаруженным. Ну и конечно же командир «Цусимы» предпринял соответствующие меры уклонения.

Да чего уж теперь-то. Всё. Запас воздуха у торпед вышел. Мы промахнулись. В каком состоянии «Новик» я не знаю. Но ему сейчас лучше бы уходить на всех парах. Нас уж как-нибудь подберут после. Ну, а что касается «Форели», то гребём в подводном положении дальше. Судя по звукам винтов крейсера, доносящимися сквозь обшивку, тот достаточно быстро отдаляется, а значит вскоре можно будет и всплыть.

Глава 28

Только вперёд

Мы всплыли на перископную глубину когда по ощущениям достаточно отдалились от японского крейсера. Как и ожидалось, противник не обнаружился. Только шлейф дыма у близкого горизонта. Ну, а чему удивляться при столь незначительной высоте наблюдателя его линя проходит в неполных четырёх верстах, крейсер же успел уйти