Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

- Эти бумаги нашлись в личном архиве господина Дурново. В 1893 году его императорское величество передал через меня эти бумаги Ивану Николаевичу для доработки. Но сразу за этим последовал «бразильский скандал», и он ушёл в отставку. А через год скоропостижно преставился ваш батюшка. Вот так эти бумаги и затерялись.

- Хм, я понял, - задумчиво кивнул Николай II и вытащив папиросу из портсигара, закурил. - И всё-таки, Сергей Юльевич, зачем обмен?

- Зачем? Я считаю, что территория Сестрорецкого завода не настолько велика, чтобы отдавать за неё восемь тысяч квадратных вёрст земли. Всё должно быть симметрично. И всё, как всегда, упирается в финансы, ваше величество.

- Территория — да. Но не население. Вы предлагаете включить в состав Петербургской губернии большую часть Эуряпяского уезда и половину Выборгского. А по населению, это почти сто тысяч душ, против двух с половиной тысяч в Мурманско-Колонистской волости.

- Это не важно, Николай Александрович. Подобным обменом территорий я преследую несколько целей. Во-первых, это увеличение доходов Санкт-Петербургской губернии. За счёт летних денег, которые оставляют в Финляндии наши дачники. А это очень внушительные суммы, если учесть, что каждый год на дачи выезжает как минимум двести тысяч петербуржцев. И за счёт присоединения более полутора сотен различных производств, которые в основном работают на Санкт-Петербург, а свои доходы оставляют в казне Финляндского княжества. Что, согласитесь, несправедливо. Во-вторых, это решение вопроса о круглогодичном снабжении острова Бьёркё, который принадлежит нашем флоту и активно используется как артиллерийский полигон. Ну и в третьих, мы подобным образом отодвигаем административную границу Финляндского княжества от столицы империи.

- А не вызовет ли это волну беспорядков на присоединенных территориях и в самом княжестве? Мне помнится, финны начинали протестовать по любому поводу. И я не понял на счёт острова? Вы его тоже планируете включить в состав Петербургской губернии?

- После волнений 1905 года в княжестве почти не осталось социалистов и националистов. Так что именно сейчас подобный обмен территориями пройдёт наиболее безболезненно. Тем более, что выборы в финский парламент прошли недавно и основные партии заняты внутренней борьбой. Ну и финские землевладельцы скорее выиграют, чем проиграют после включение их участков в состав столичной губернии. Цены на землю вырастут, как минимум вдвое, если даже не втрое. Недовольные смогут их выгодно продать и переехать в княжество. К тому же, сбывается вековая мечта финнов получить выход к Северному океану. Если правильно обставить этот момент, то они ещё нам и благодарны останутся. Что же касается острова Бьёркё, то он и так находится в составе Петербургской губернии.

- Как я посмотрю, на всё у вас, Сергей Юльевич, есть ответы. Вот только вы проигнорировали один из моих вопросов. Про Сретенский скит. Как с ним быть? - Николай II закурил очередную папиросу и, выпустив клуб ароматного дыма, с прищуром посмотрел на финляндского министра статс-секретаря.

- Эта проблема, ваше величество, самая лёгкая. Сейчас скит находится под управлением Соловецкого монастыря. Я консультировался с обер-прокурором Святейшего Правительствующего Синода, господином Лукьяновым. И Синод готов рассмотреть проект преобразования скита в отдельный ставропигиальный второклассный мужской монастырь. Глава финляндской кафедры, архиепископ Сергий, примет под свою руку Сретенский скит и как отдельный монастырь, и как часть Коневского Рождественского монастыря. Всё зависит от воли Синода. И да, я понимаю, что вы волнуетесь за фонд её величества. Но средства фонда уже реализованы. В прошлом году закончена отделка и роспись храма в честь Сретения Господня, Успения Божией Матери и преподобных Зосимы и Савватия. А в этом году на его территории закончили каменный общинный дом, и теперь он может принять до тридцати послушников.

- Хорошо, господин Витте, вы меня убедили. Готовьте указ.

Глава 18

Глава 18

На следующий день после возвращения из Санкт-Петербурга, утром, мне позвонил глава нашей медицинской лаборатории Фердинанд фон Вальберг и попросил срочно приехать. Ну, я и не против. Мне всё равно надо было в центр города к Эдварду Гюллингу, чтобы пристроить к делу полученную тысячу рублей за чек премии.

- Здравствуй, Матти! Поздравляю с выдающейся литературной наградой. Читал, читал. И стихотворение прекрасное, - поприветствовал меня фон Вальберг как только я оказался в его кабинете, и помахал свежим выпуском «Финской правды» со статьей Ээро Эркки о моём награждении. - Чай, кофе?

- Спасибо, господин Вальберг, - поблагодарил я и, пожав протянутую руку, расположился в кресле напротив. - Лучше всего кофе. А то ещё толком не проснулся. О! А это что такое? - Я подошёл к окну кабинета и с удивлением уставился на голую гранитную скалу.

Надо сказать, что наши медики под лабораторию и фабрику медицинских товаров отхватили очень неплохое место в городе. Вернее, постарался дед Кауко. Но под руководством нашего фон-барона. Когда-то, давным-давно, здесь располагался свечной заводик, склады и рабочие бараки. Вот один из бараков, стоявший на скале, и снесли.

- По договорённости с городом освобождаем место для строительства университетской библиотеки. Да и не нужны нам были эти развалины. Нам и так пока места хватает. Главное, что город не претендует на подземный склад.

Под этой десятиметровой скалой действительно размещались обширные трехуровневые складские помещения, вырубленные ещё в конце восемнадцатого века. Я, когда первый раз в них попал, то прям офигел. Как такое могли возвести при помощи ручного инструмента, гадать можно было долго.

- Матти, я что тебя позвал. Я пытался решить возникшую проблему через твоего деда, но тот отговорился занятостью и посоветовал обратиться к тебе. Как он сказал — «теперь все столичные предприятия Хухта-групп на моём внуке, обращайтесь к нему».

Ага. Вот мне и аукнулась самостоятельность. Ладно, ладно, деда. Раз они на мне, то я и процент с дохода с него стрясу. Если получится, конечно.

- А что у вас случилось?

- В этом году, как нам стало известно, один германский учёный создал лекарство от сифилиса. Я, когда был в Германской империи, пытался связаться с Паулем Эрлихом по поводу его «препарата 606», так он его назвал. Но мне не ответили. А недавно вышел очередной