Тень Долгой зимы - Игорь Семенов

— Ту, что через поляков опубликовали? — усмехнувшись, вспомнил Михаил.

— Да-да! — подтвердила девчонка. — Помнится, я тогда вместе со всеми смеялась над этим. А сейчас вот задумалась… Скажи, это было правдой?

— Как ни странно, да…

— И про твою причастность к созданию инструкций? — улыбнулась Вика.

— И про нее тоже, — подтвердил Михаил. — Личное указание товарища Шелепина… Специально создавали, для поиска таких, как мы… Ну и инопланетян тоже, если вдруг попадутся.

— Как оказалась тут, я подумала о том же, — задумчиво произнесла девчонка. — Как и все те книжки про «попаданцев», которые я считала такой чушью.

— Это тоже было сделано специально… На случай утечки информации от меня.

— Лист проще всего прятать в лесу… А та статья тоже?

— Да, маскировали утечку информации. Порой и в министерстве госбезопасности бывают «проточки»… Особенно когда люди расслабились за последние десятилетия. Знаешь, какого труда мне стоило отстоять от сокращения штаты?

— От сокращения? А зачем? — чуть не полезли лаза на лоб у Вики.

— В «нулевые» многие стали считать, что госбезопасность в прежнем виде «исчерпала себя», — ответил парень. — Кого, дескать, нам бояться? Помнишь главный лозунг последних десятилетий?

— Про то, что мы самой своей жизнью доказали преимущество социализма?

— Конечно… Кто же может его не знать?

— Вот под этим предлогом предлагали урезать МГБ до минимума. Оставить лишь экономический и некоторые технические отделы, все остальное урезать до минимума. Дескать, какие нынче иностранные разведки? Некому за нами шпионить! Какие антисоветчики? Нынче преимущество социализма только умственно больным непонятно! И люди с такими взглядами аж до уровней министров порой дорастали… И ведь в своей области прекрасные специалисты были.

Впрочем, что говорить про других? Вон взять хотя бы Вику — умная ведь женщина! Но, если бы Михаил ей не разъяснял, что и как, запросто могла бы тоже оказаться в числе таких людей. Какая-то политическая наивность стала очень распространенным явлением среди поколения Долгой зимы — кто пережил ее в молодые годы. И изменить это оказалось непростой задачкой! Хотя под конец своей деятельности в качестве зампреда СовМина СССР Михаилу это, по большему счету, удалось. Не стоит недооценивать противников, даже отсталых. Не стоит забывать про возможных внутренних врагов или считать, что народ сам с ними справится.

— Знаешь, Миш, — полушепотом произнесла Вика. — Так хотелось бы вернуться обратно… Домой!

— Мне тоже, — кисло усмехнулся Михаил. — Но это невозможно…

— Когда я смотрю на происходящее в этом Союзе, становится страшно… — задумчиво произнесла девчонка. — Я не могу поверить в то, что СССР мог быть таким! Так и кажется, что нас просто обманули…

— Ну я же тебе рассказывал про свою первую жизнь…

— Я помню, — согласилась девушка. — И про Брежнева, и про Горбачева, и про вашу «Перестройку» и развал Союза…

— Если мы не помешаем, все повторится и здесь, — заметил Михаил.

За разговором они как-то незаметно добрались до дома. Вот только как не хотелось, даже на время, расставаться тем, кто привык быть всегда вместе! Увы, это там они были мужем и женой, а тут они — всего лишь подростки-старшеклассники. Тайком целоваться — это еще куда ни шло… Но жить вместе, даже без всяких «половых связей», с чем им и впрямь рановато… Мигом вой поднимется до небес! Аморалка и все такое… Конечно, были и в СССР и ранние браки, и даже ранние дети, но каждый из этих случаев сопровождался таким скандалом…

— Когда же мы сможем быть вместе? — грустно усмехнулась девчонка.

— Через год, наверное, — заметил Михаил.

Ну да, сейчас Вике семнадцать, ему еще шестнадцать… И пусть все вокруг уже считают их парой, но семья — это другое. Как бы странно это не было осознавать тем, кто до того прожил вместе пятьдесят два года. И все же это так странно — снова чувствовать себя молодым…

— Как думаешь, Вик, — задумчиво произнес Михаил. — Кому это все нужно? И зачем?

— Не знаю, — после долгого раздумья произнесла девчонка. — Я тоже много думала над этим… Особенно после того, как мы встретились в этом мире. Будь я верующей, сочла бы это божьей волей… Но я атеистка. А, значит, это кто-то, кто обладает такими возможностями, какие нам и не снились. Может быть, и в самом деле инопланетяне?

— Инопланетяне? — удивился Михаил. — А им оно зачем?

— Не знаю, — задумчиво ответила девчонка Вика. — Но заметь один факт… Куда они нас… забрасывали?

— В Советский Союз?

— Да, именно! — ответила девчонка. — И мне кажется, что это не просто так.

— Но, может, в других странах тоже…

— Тогда где следы их деятельности? — не согласилась Вика. — Даже если бы эти люди не добрались до высоких государственных постов, то стали бы известны как какие-нибудь «гении» — ученые, инженеры и так далее…

— При одном условии, — заметил Михаил. — Что они воспользовались бы своими знаниями для изменения реальности. А не чтобы хорошо устроиться самим лично — залезть на теплое местечко, разбогатеть…

— А ведь ты прав, — заметила девчонка. — О таком я как-то не подумала…

— И как знать, — заметил Михаил. — Не стоит ли один из таких «попаданцев» за взрывом проклятого Лонг-Вэлли?

— Думаешь, его взорвали специально? — аж вздрогнула от этого воспоминания Вика.

— В последние годы у нас это считалось основной версией, — заметил парень. — Во всяком случае, наши ученые в один голос утверждали, что вероятность спровоцировать подобное извержение ядерным испытанием — что-то на уровне сотых долей процента… Если только заранее не рассчитать, в каком месте и с какой мощностью нужно взорвать бомбу. А уж если вспомнить про то, что в моей первой жизни этого не было…

— Понятно! Только какой сволочи понадобилось это?

— Хотел бы и я это узнать, — заметил Михаил.

На том они и разошлись по домам… А в голову Михаила почему-то словно сами собой полезли воспоминания из прошлой жизни. Такой же теплый, солнечный первомай… Также, как и сейчас, они возвращались с праздника — только тогда Вика отделилась от них раньше. Точно также все, кроме него, верили в светлое будущее, не догадываясь о том, что оно будет совсем не таким, как того хотелось бы. А где гарантия того, что в этом мире все пойдет «по накатанной», по знакомой ему колее? Что здесь не будет какой-нибудь Долгой зимы или чего-то еще подобного?

* * *

Дни шли за днями, неделя за неделей… Остались в прошлом Первомай и День Победы, подходили к концу школьные дни. И странное чувство — вроде, и радостно… Вскоре начнется взрослая жизнь, скоро все выйдет на более или