Парагвайский вариант. Часть 1 - Олег Воля
— Ну что, Карлос? Господь посылает нам новые возможности. Как будем ими пользоваться?
— Не стану отвечать, как дед: мол, не забрал бы Господь старые. Соглашусь — перемены нужны. Но давай обсудим это не в церкви.
— Конечно. Приходите в гости. Всегда рад.
— Где остальные братья? Где сестры? Что слышно?
— Сестры с мужьями по поместьям сидят. Мартин и Базилио там, где и раньше — окормляют паству. Хосе здесь, в Асунсьоне. Получил шпоры и теперь не расстаётся с ними. Думаю не сегодня завтра он тебя навестит. Хуан в Итапуа с «макакос» торгует.
— Таможню ещё не возглавил?
— Вот теперь, после смерти Супремо,возможно, и получится, но пока нет. Там человек Франсии сидит на руководстве. Впрочем, теперь многое поменяется. Может, поменяется и это.
Карлос кивнул.
— Это точно. Надо будет выдернуть брата сюда. В столице всё решается. Нечего ему там москитов кормить и тюки йербы считать.
— Что-то задумал, брат? — с полуслова понял Франсиско.
— Конечно. Но надо будет поработать с людьми. И мне здесь каждый верный человек нужен.
— Не вопрос. Завтра же пошлю курьера в Итапуа. У меня есть такие полномочия даже без визы городской администрации.
— Вот и хорошо. И ещё. Одолжи пролётку. Я в Пирайю к брату съезжу.
— Сегодня же пришлю.
* * *
Поездку пришлось отложить.
Вереница встреч и визитов заняла весь следующий день. Первым с визитом явился Хосе Доминго Лопес — самый воинственный из братьев.
Лопесы, надо сказать, были многочисленным кланом. У Карлоса насчитывалось шесть родных братьев и две сестры. А если добавить сюда мужей сестёр и многочисленных кузенов разной степени родства и возраста, то получалась внушительная толпа. И все они, к слову, были отнюдь не крестьянами.
Лейтенант Хосе Доминго вошёл, звеня шпорами и слегка задевая саблей мебель. Его усы лихо закручены вверх, бородка аккуратным клинышком — настоящий бравый кавалерист.
Братья обнялись и некоторое время с искренним интересом расспрашивали друг друга о личной жизни и здоровье семьи. Пока они беседовали, под навесом во дворе накрыли стол с лёгкими закусками. Санчо, слуга Карлоса, приготовил местный напиток из кашасы (разновидности рома), сока лайма и сахара. В соседней Бразилии это называли «кайпиринья», но Санчо презрительно именовал его «пойлом на весь вечер». Чтобы растянуть удовольствие, рядом поставили кувшин с холодной водой из колодца. Доливая воду, снижали градус, и начальный алкогольный эффект плавно переходил в лёгкое расслабление, не доходя до неадекватного состояния.
— Ну, рассказывай, что тут происходит, — наконец перешёл к делам Лопес-старший.
— Ты же был на похоронах? Видел, как Патиньо изображает нового эль Супремо? Вот это и происходит. Он пытается возглавить хунту, но ему активно мешает бывший мэр Ортис. Остальные члены этого «правительственного совета» просто наслаждаются жизнью без Хозяина. Это плохо кончится.
Хосе отхлебнул из бокала и долил воды из кувшина.
— Завтра еду со своими людьми по распоряжению хунты. Оцени формулировку: «Немедленно доставить в надёжную тюрьму бандита Хосе Артигаса».
— Зачем? — удивился Карлос. — Он же старик. Ему уже за семьдесят. Живёт себе на ранчо, и слава богу.
Вместо ответа капитан лишь развёл руками.
— Будь с ним как можно вежливее, брат, — попросил Карлос. — Всё-таки он легенда. Вместе с ним в Парагвай сотни старых соратников переселилось. Человек, создавший Уругвай. Если он и опасен, то только своим наследникам в Монттивидео, а не асунсьонской хунте (1).
— Я думаю так же. Мы доставим его в столицу со всеми почестями. Не сомневайся. Но за временщиков я бы не поручился.
Они подняли бокалы за героев былых времён.
— Расскажи, кто есть кто. Ты же тут всё про всех знаешь. И всегда знал. Этого у тебя не отнять.
Хосе улыбнулся, и целый час рассказывал о правящей верхушке. В общем, власть сейчас делили четыре старших офицера асунсьонского гарнизона и мэр города Мануэль Антонио Ортис. К ним активно примазывался Патиньо, и избавиться от него они не могли: после смерти Франсиа именно он стал хранителем большей части информации о том, как работает государство.
Франсиа правил железной рукой, решая лично всё — от планов посевов и проверки товаров на таможне, до назначений начальства в деревнях и текста учебников. Никакой канцелярии при этом не существовало. Диктатор полагался на свою феноменальную память, и ему этого хватало. Но после его смерти система начала впадать в кому. Экономика, державшаяся на его воле, потихоньку расползалась, грозя развалом. Вот тут-то и выросла цена Патиньо. Он был одним из немногих, кто знал, как всё устроено. Кроме того, он знал многое про многих, и его по привычке боялись.
Хунта, подхватив власть, пообещала созвать конгресс и избрать законное правительство. Но пока что никаких шагов в этом направлении не было.
— Впрочем, времени прошло мало, — пожал плечами Хосе. — Может, ещё одумаются. А то ситуация скользкая: исполнение приказов самозванцев — это нарушение закона. Тебе ли не знать.
Карлос понимал это лучше многих. Бо́льшую часть жизни он занимался юриспруденцией, что и стало причиной его опалы при диктаторе. Тогда он отделался ссылкой, хотя другие получали пожизненное.
— Кстати, — отвлёкся Карлос от своих мыслей. — А как там с узниками? Некоторые уже семнадцать лет сидят без суда и следствия. Не планируется ли амнистия?
— Не слышал, — нахмурился Хосе. — Боюсь, как бы сидельцев, наоборот, не прибавилось. Откровенно говоря, умных людей в хунте почти нет. Ну, кроме Патиньо и мэра. Так что ждать нечего. Нужен конгресс и законная власть.
— Конечно, — согласился Лопес-старший. — Остаётся ждать.
— Ты не жди, — усмехнулся брат. — Действуй. Мы тебя поддержим, если что.
— «Нас» не так много, как хотелось бы. Нужно время.
(1) О личности Хосе Артигаса рекомендую почитать в «Дополнительных материалах» https://author.today/reader/477839/4494790 И там же есть хорошая статья «Изоляция Парагвая при докторе Франсии: переоценка». https://author.today/reader/477839/4494647
