В трех шагах - Герман Иванович Романов
— Тут ты прав, Британия переживает не самые лучшие времена в своей истории, и я не буду огорчаться, если она прекратит свое существование. Как и другие колониальные державы — это будет им всем наказание. Прежний миропорядок рухнул, мир должен выйти из войны «обновленным». Не стоит доминировать в нем только моей стране, пожалуй, только твоя Россия может быть равноправным партнерам. Ты ведь знаешь о моей концепции?
— «Четырех полицейских», каждый из которых держит свою часть мировой территории, как шериф свой городок? Мне о ней говорил Уоллес, но я и сам знал об этом предложении, на которое не согласился Сталин. Хотя Коминтерн упразднен, но идея распространить коммунизм внешним путем по всему миру осталась, и от нее в Кремле не откажутся. Сейчас не откажутся, скажу так. Отказ придет позже, намного позже.
— А если нам несколько ускорить события?
— Это можно, Фрэнки, но только в одном случае, чтобы бы «полицейские» не касались друг друга «локтями». Нельзя делить «городки» на двоих, это чревато в будущем последствиями. Лучше оставить между ними ранчо, куда можно заглядывать, но не присваивать силой. Исключительно экономические отношения, добрососедство, так сказать, именно с этими «ранчо», но без всяких общих границ между «шерифами». И не делать в этих поместьях смену «владельца», пусть все остается на своих местах. А такое возможно только в одном месте, благо Аляска не считается штатом США, а «заморской территорией», а с Британией мы нигде не соприкасаемся.
— Хм, следует понимать, что если мы договоримся по поводу будущего Европы, то придем к соглашению? Но вначале, думаю, мне следует признать независимость, и без всяких кавычек, Маньчжурии, в то время как вам не стоит трогать правление там императора. Ведь в этом весь вопрос?
«Русская Калифорния» начиналась именно с этой крепостицы, когда армия Наполеона еще не сожгла Москву. В те времена Сан-Франциско был еще испанским городом, а здесь простирались владения индейцев, на которые в начале века «положил глаз» один знатный вельможа, имевший на эти земли свои планы. Но политические расчеты забылись, зато в памяти осталась история о несчастной любви…
Глава 55
— Группу генерала пехоты Карла-Адольфа Холлидта отсекли — у него четыре пехотные дивизии в Мариуполе, плюс тылы двух корпусов. Есть еще три румынские дивизии, что оставили Бердянск. Инфантерия Антонеску полностью потеряла боеспособность, панически бежали из города на восток — а ведь могли и предать, сдаться в плен.
Манштейн чуть ли не выругался, и «отец панцерваффе» прекрасно понимал его состояние. В группе армий «юг» почти половина дивизий была от союзников, которые упросили Гитлера, памятуя о жестоких морозах прошлой зимы, просили оставить их войска на Украине. И ничего хорошего из этого не вышло — первыми дрогнули итальянцы из экспедиционного корпуса, и с 3-й румынской армией они бежали от Харькова под напором двух большевицких танковых армий. Только трусы не нашли спасения, наоборот, их ждала смерть — большая часть союзников была буквально вмята в чернозем гусеничными траками. Или замерзшими трупами валялась по обочинам дорог — морозы стояли чудовищные, даже многие германские солдаты, на этот раз отлично экипированные, обморозились, хоть новую медаль, по типу прошлогодней «московской», за «мороженое мясо» вводи. Итальянцы погибли или попали в плен на три четверти состава, румыны на две трети, венгры наполовину — на самом опасном направлении образовалась огромная брешь, через которую стали вваливаться массы русской пехоты и кавалерии.
Командованию пришлось изыскивать резервы — сняли и бросили в бой сразу семь пехотных и две танковых дивизии — но в одной восемь, а в другой всего семь десятков танков и САУ, не получили еще пополнение, что застряло на железной дороге. И отправить больше не было возможности — на группу армий «Юг» навалились сразу три русских фронта, введя в сражение сразу два десятка механизированных корпусов.
Это чудовищно много, такого страшного напора никто в ОКВ не ожидал — ведь одномоментно в наступление перешли сразу четыре танковых армии, в каждой почти по тысяче «тридцатьчетверок» и самоходок на шасси этого танка. И это не считая массы «саранчи» — легкая бронетехника производилась большевиками в неимоверных количествах. Хотя Гудериана это нисколько не удивило — он прекрасно знал возможности заводов противника еще с довоенного времени, и когда убеждал Гитлера, что русские имеют до пятнадцати тысяч танков и еще столько броневиков, тягачей и плавающих танкеток, но тогда тот ему просто не поверил. Хорошо, что фюрер потом признался, что знай это точно, не начал бы войну с Россией.
Так что ситуация сейчас сложилась паршивая — взять панцер-дивизии было неоткуда. Понадеявшись на 4-ю румынскую армию, взяли две дивизии с Перекопа и Чонгара, а русские перешли через Сиваш и разгромили румын, что трусливо бежали — частью к Днепру, другие устремились к Мелитополю и Бердянску, и сильнейшая русская армия ворвалась в северную Таврию. К тому же большевики начали наступление и против двух других групп армий — на Смоленск, и Псков. Бои там шли тяжелые, враг на нескольких участках глубоко вклинился в оборону, используя в качестве дорог для обхода многочисленные болота, которые замерзли. И одновременно усилился натиск на финнов — те доблестно сражались больше двух месяцев, и, несмотря на вступление в войну шведов, произошла катастрофа. Самый надежный и боеспособный противник был сокрушен, буквально раздавлен численным превосходством большевиков, у которых в одном Петербурге проживает больше жителей, чем все население Финляндии. Так что взять резервы было неоткуда, только из Франции, куда направлялась новая бронетехника прямо с заводов, и готовились четыре панцер-дивизии небывалой прежде силы. И еще три танковых дивизии проходили там доукомплектование — пока имелось в них по две бригады, однако при этом не хватало танков, в полках имелось только по одному неполному батальону новых «четверок»…
— Хауссер докладывает, что «лейб-штандарт» пробиться к ним не может, русские остановили и «Тотен копф». Сделайте что-нибудь, Хайнц, нужны еще три танковых дивизии, пусть две, но с танками, хотя бы с сотней на каждую. Я
