Ветер перемен. Книга пятая - Александр Заречный
- Подождите, - осенило меня. - А почему бы тогда не разделить, так сказать, зоны ответственности? Алан будет не просто звукорежиссёром, но и музыкальным продюсером! Он великолепный аранжировщик, слышит и знает, как должна звучать группа. И со стороны ему виднее и "слышнее", что изменить, убрать или улучшить. А вы, герр Штрауберг будете нашим административным продюссером. Будете следить за нашими контрактами, как делали это до сегодняшнего дня. Планировать выпуск дисков, гастрольные поездки, связь с прессой. Ну что я вам говорю, вы лучше меня знаете всю эту кухню. По-моему, это был бы идеальный вариант: каждый занимается тем делом, которое он знает и любит и не отвлекается на нелюбимые, но необходимые вещи.
- Я не против. - сразу же согласился Парсонс. - С EMI мы расстались, такую интересную и творческую группу, как Пинк Флойд мне вряд ли удастся найти в ближайшее время, а о собственном проекте есть только зачатки мыслей. Так что вы с Габриэль сейчас лучшее, о чём можно было бы мечтать. Поработаем!
- А вы, герр Штрауберг? - мы с Габи одновременно повернулись к Георгу.
- Ну, если вы оказываете мне такую честь, - Штрауберг склонил голову. - С превеликим удовольствием! Только с условием, что вы прямо сейчас запишите песню фрау Габриэль.
Мы с Аланом засмеялись, а Габи слегка покраснела от удовольствия.
Вечером мы, в сопровождении неразлучной парочки Марка и Ники отправились на встречу с архиепископом и капельмейстером Кёльнского собора, предварительно созвонившись.
Какой-то служитель собора уже ожидал нас у входа и когда мы только вышли из автомобиля он поспешил к нам сладко улыбаясь.
- Добрый вечер, господа! Его Преосвященство ждёт вас.
Мы прошли уже знакомым путём в кабинет архиепископа. Ники и Марк следовали за нами, чем вызвали молчаливое удивление у провожатого. Знакомая дверь с сияющей медной табличкой, приёмная с секретарём, который сразу же предложил пройти нам в кабинет Хёффнера. Я взглянул на Марка, он только молча кивнул и они с Ники присели на скамью в прихожей.
- Добрый вечер, дети мои, - Хёффнер с улыбкой поднялся нам навстречу. - Очень рад вас видеть.
- Добрый вечер, Ваше Преосвященство. - Габи поклонилась.
- Добрый вечер, Ваше Преосвященство. - эхом повторил я за Габриэль.
- Присаживайтесь, - сказал архиепископ, указывая на деревянную скамью, отполированную до блеска сотнями, а может и тысячами посетителей. - Сейчас подойдёт наш капельмейстер.
"Какие только речи не слышали эти стены за века существования собора." - появились откуда-то у меня мысли.
- Вы планируете исполнить те же песни, что уже пели в кирхе Святой Барбары? - задал вопрос Хёффнер.
- Да, за основу мы возьмём старый репертуар, - кивнул я. - Эти песни отлично звучат в церковной акустике, но я хочу добавить и новые. Только мне нужно знать какими средствами мы располагаем. Я имею ввиду, прежде всего музыкантов и хор.
Архиепископ собрался было ответить мне, но в этот момент раздался вежливый стук в дверь, она отворилась и в кабинете возник совсем ещё не старый человек, лет пятидесяти, в тёмном строгом костюме и очках.
- Разрешите, Ваше Преосвященство? - произнёс он хорошо поставленным тенором.
- Проходите, маэстро, - архиепископ сделал приглашающий жест. - познакомьтесь, это те самые молодые люди, о которых я вам говорил и слухи о которых дошли до вас первому.
- Людвиг Хартманн, - маэстро склонил голову перед Габи и когда она подала руку, наклонился и поцеловал её. Чем совершенно смутил мою малышку.
- Габриэль Хеттвер, - смущённо сказала Габи и тут же поправилась : - Ой, Любимофф! Извините, я ещё не привыкла.
Архиепископ и капельмейстер заулыбалась, а маэстро, повернулся ко мне и протянул руку:
- А вы, я полагаю, тот счастливец, чью фамилию теперь носит фрау Габриэль?
- Это вы очень точно заметили, - улыбнулся я , пожимая ему руку. - Именно, счастливец! Александр Любимофф.
Атмосфера в кабинете архиепископа сразу стала почти дружеской и мне это очень понравилось - значит проще будет осуществить то, что я задумал.
- Я читал отчёт из церкви Святой Барбары в Ризе о вашем,... - капельмейстер замешкался, подбирая слова. - Не знаю, как это точно назвать? Представлении? Концерте? Или, всё -таки, мессе?
- Вот как-то меньше всего думал об этом, - пожал я плечами. - Представление, мне кажется не совсем подходящее слово для церкви. Наверное, всё -таки, это был концерт. Концерт духовной музыки.
- Но не совсем в традиционной манере? - уточнил Хартманн.
- Да, хотя за основу мы взяли григорианские хоралы, сделали аранжировку в современном стиле, который более понятен молодежи, - стал объяснять я. - Потому что основная цель этого концерта и была привлечь именно молодежь.
- Но, как мне говорили, и прихожане в возрасте были в восторге? - вставил слово архиепископ. - Интересно, что их привлекло в вашей музыке?
- Ваше Преосвященство, разве музыку можно пересказать словами? - чуть улыбнулся я. - Музыку нужно слушать. Вам нужно услышать хотя бы одну песню, тогда вам станет гораздо понятнее.
- Да-да, конечно! - закивал Хёффнер. - Когда вы сможете что-то представить нам?
- Когда угодно. Группа у меня уже есть. Мы как раз заканчиваем запись первой пластинки и музыкантов искать не нужно. Но у меня есть предложение использовать не только ваш хор, но и симфонический оркестр, если это возможно. Кёльнский собор гораздо больше, чем церковь в Ризе и здесь можно использовать больше музыкантов. От этого звучание будет ещё более впечатляющем. - я достал приготовленную партитуру и протянул капельмейстеру. - Посмотрите, маэстро, я набросал примерную аранжировку для симфонического оркестра, как сумел. Но уверен, что вы сделаете это гораздо лучше меня. Это просто, чтобы вы имели представление...
Хартманн взял из моих рук пачку бумажных листов и сразу же впился глазами в ноты. Губы его едва заметно зашевелились, а голова стала покачиваться в такт музыке, которую он уже "слышал" у себя внутри. Просмотрев первый лист, он быстро отложил его в сторону и взялся за второй.
Архиепископ встретился со мной глазами и улыбнулся.
- Интересно, очень интересно...
