Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр

– Теперь можете войти.

Брайан вошел, а потом отпрянул назад.

– Не волнуйтесь, – сказала Снейк. – Они спокойны.

Брайан больше не отходил, но внимательно следил за змеями. Головки их поворачивались в унисон при малейшем движении Снейк, язычки высовывались туда и обратно: кобра и гремучая змея рассматривали Брайана и принюхивались к его запаху.

– Я принес документы ребенка, – сказал Брайан. – Они теперь подтверждают ваше опекунство.

Снейк обернула Песка вокруг правой руки и взяла левой рукой документы. Брайан с опаской подал их ей. Снейк с любопытством посмотрела на них. Пергамент был твердый и сморщенный, тяжелый от восковых печатей. Похожая на паука подпись мэра была в одном углу, а подпись Раса, старательная, наклонная, – в другом.

– Рас может каким-нибудь образом оспорить это?

– Он мог бы, – сказал Брайан, – но, думаю, он не станет. Если он скажет, что его вынудили подписать, то ему придется рассказать, из-за чего его принудили. А потом ему придется… объяснять другие… причины. Я думаю, он предпочтет добровольно отступиться, чем подвергнуться насильному привлечению.

– Хорошо.

– Еще одно дело, целительница.

– Да?

Он вручил ей небольшой тяжелый мешочек. Там, внутри, тяжелым чистым звуком позвякивали золотые монеты. Снейк недоуменно посмотрела на Брайана.

– Ваш гонорар, – сказал он и предложил ей ручку, чтобы она расписалась в получении.

– Мэр все еще боится, что его обвинят в работорговле?

– Все может случиться, – ответил Брайан. – Лучше быть начеку.

Снейк внесла изменение в расписку: «Принято для моей дочери, в счет оплаты за ее работу с лошадьми», подписала и вернула Брайану.

Тот медленно прочитал ее.

– Я думаю, так будет лучше, – сказала Снейк. – Лучше для Мелиссы: раз ей платят, значит, она наверняка не в крепостной зависимости.

– Это лучшее доказательство, что вы удочерили ее, – сказал Брайан. – Я думаю, это удовлетворит мэра.

Снейк опустила мешочек с монетами в карман и посадила Дымку и Песка в их отделения. Она пожала плечами:

– Хорошо. Это не имеет значения, пока Мелисса не уедет. – Внезапно она почувствовала себя подавленной и с удивлением подумала, смогла ли бы она так твердо и непреклонно настаивать на собственной воле и не расстраивала ли она жизни других людей, возможно для их же пользы? Она не сомневалась, что все сделала правильно для Мелиссы, по крайней мере, она освободила ее от Раса. А был ли лучше Габриэль, или мэр, или даже сам Рас…

Горная Сторона был богатым городом, большинство его людей казались счастливыми. Конечно, они были более довольны и спокойны за свою безопасность, чем двадцать лет назад, когда к власти пришел мэр. Но что хорошего принес он своим детям? Снейк была рада, что уезжает, и рада, что, плохо или хорошо, но Габриэль тоже покидает город.

– Целительница?

– Да, Брайан?

Он сзади быстро коснулся ее плеча и отошел:

– Спасибо вам.

Когда Снейк через мгновение повернулась, он уже бесшумно исчез.

Когда дверь ее комнаты тихо закрылась, Снейк услышала низкий грохот большой парадной двери, которая закрылась внизу, во дворе. Она снова выглянула в окно. Под окнами Габриэль взбирался на большую пегую лошадь. Он вглядывался в долину, потом медленно повернулся лицом к окнам комнаты отца и долго всматривался в них. Снейк не стала смотреть на противоположную башню, потому что она видела по молодому человеку, что отец его так и не появился. Плечи Габриэля опустились, потом напряглись, и он уже со спокойным лицом посмотрел на окна Снейк. Он заметил ее и улыбнулся грустной, самоосуждающей улыбкой. Она помахала ему рукой, он махнул в ответ.

Спустя несколько минут Снейк все еще следила, как пегая лошадь, вытянув свой длинный черно-белый хвост, исчезла из виду по уходящей на север тропе. Другие копыта застучали во дворе. Снейк вернулась мыслями к собственному путешествию. Сидевшая верхом на Бельчонке Мелисса посмотрела вверх и помахала ей. Быструю она вела за собой. Снейк улыбнулась и кивнула ей, перебросила свои седельные сумки через плечо, подняла ящик со змеями и пошла вниз, чтобы присоединиться к дочери.

Глава 9

В лицо Аревина дул свежий прохладный ветер. Он был признателен горному климату, свободному от пыли, жары и вездесущего песка. Он постоял на перепутье возле своей лошади и оглядел места, где выросла Снейк. Земля была яркая и пронзительно-зеленая, он видел и слышал, как свободно стекают огромные массы воды. Внизу, в самой середине долины, извивалась река, и слышно было, как ударяются о замшелые скалы увлекаемые весенним потоком камни. Аревин еще больше зауважал Снейк.

Ее люди не кочевали: они круглый год жили здесь. Наверное, ей почти не приходилось бывать в местностях с резким климатом, как в пустыне.

Здесь невозможно было подготовиться к черному пустынному песку. Аревин сам не был готов к суровым условиям центральной пустыни. Карты его устарели, ни один из ныне живущих членов клана никогда не пользовался ими. Но они благополучно довели его до противоположного края пустыни, ибо он придерживался линии надежных оазисов. Стояла поздняя осень, и ему никто не попался на пути, у кого он мог бы справиться о том, как лучше проехать или узнать что-нибудь о Снейк.

Он взгромоздился на лошадь и поехал вниз, по следам, ведущим в долину целителей.

Еще до того как наткнуться на жилища, он добрался до небольшого садика. Это был необычный сад: шишковатые, с наростами деревья, стоявшие дальше от дороги, достигли предела своего роста, в то время как ближайшие были просто побегами, будто в течение многих лет высаживали по одному деревцу в год. В тени отдыхал юноша лет четырнадцати-пятнадцати, он уплетал какой-то фрукт. Когда Аревин остановился, юноша посмотрел на него, поднялся и пошел к нему навстречу. Аревин подстегнул лошадь по заросшему травой лугу. Они встретились в ряду деревьев, которым, похоже, было лет пять-шесть.

– Эй, – сказал молодой человек. Он вытащил еще один фрукт и протянул Аревину. – Хочешь грушу? Персики и вишня уже сошли, а апельсины еще не совсем поспели.

Аревин увидел, что на каждом дереве росли различные по форме плоды, хотя листья были одной формы. Он нерешительно протянул руку за грушей, думая про себя, не была ли отравлена земля, на которой росли эти деревья.

– Не беспокойся, – произнес юноша, – она не радиоактивна. Здесь вокруг нет никаких кратеров.

При этих словах Аревин отдернул руку. Он не сказал ни слова, а юноша, казалось, понял, о чем он думает.

– Я сам создал это дерево. Я никогда не работаю с горячими генами-мутаторами.

Аревин понятия не имел, о