Гонки олегархов - Квинтус Номен
Хорошо, что французы тоже очень неплохую банковскую сеть уже обустроили, и даже в Заокеанию линии проложить успели. Довольно низкоскоростные пока еще, но ее пропускной способности хватало и на финансовые транзакции, и даже на передачу голоса по защищенным протоколам. За «отдельные преференции» француские банкиры от своего Вашингтонского отделения прокинули линию и в советское посольство, так что обсудить с госпожой Луной поставки кое-чего вкусного в ГДР у меня получилось. Ну, обсудили и обсудили, однако за поставки нужно чем-то платить! Так что в марте у меня начались новые пляски с бубном, и громе всего стучать в бубен мне пришлось на строительстве нового автомоторного завода. Его — для будущих поставок моторов в Мексику — уже начали строить возле Богородска, а так как почти вне необходимое для производства моторов оборудование просто хранилось на складах ГАЗа, пуск завода вообще уже в июле был запланирован. Но я к этому пуску правильно подготовиться не успела: «партия и правительство» поставило передо мной новую задачу. Которую я сочла в принципе невыполнимой…
Глава 15
Сразу после Нового года я ненадолго слетала с дедом в Пхеньян: у него возникли некоторые «экономические разногласия на идеологической основе» с товарищем Кимом и он попросил меня разногласия эти как-то уладить. А так как КНДР мной рассматривалась как довольно серьезная «подпорка» в деле «развития национальной гвинейской промышленности», то я сочла вопрос достаточно важным для такого визита. И у меня даже мысли не возникло туда лететь, чтобы «объяснять Киму, в чем он неправ»: результаты его идеологии я сама видела и результаты мне очень нравились. Народ на самом деле искренне поддерживал политику партии, с огромным энтузиазмом старался «выполнить и перевыполнить» провозглашаемые Кимом планы и достичь «указанных партией» целей. Причем и планы, и цели Ильсеен не от балды выдавал, у него на это работала очень профессиональная и прекрасно организованная служба, совмещавшая функции советских Госплана, Госкомцен и Госснаба. Собственно, дед именно в этой структуре и работал, «на правах независимого отдела», хотя никакой реальной именно «независимости» там не было. Просто дед фактически руководил отделами, занимающимися транспортом, энергетикой и частично горнодобывающей промышленностью, а в качестве хобби еще и судостроение под себя «подгреб». Просто в Корее очень четко действовал принцип «кто везет, на том и едут» — но принцип этот имел не негативную коннотацию, а, если вникать в его суть, позволял человеку, делом доказавшему свои умения, брать на себя еще больше работы и самостоятельно принимать решения о том, как ее вести (и отвечать за нее, само собой).
Так что я летела в Пхеньян с острым желанием все же выяснить у товарища Кима, в чем конкретно состоят именно идеологические разногласия и попытаться найти удовлетворяющий всех компромисс между «идеологией» и экономикой. И когда мы летели (на «правительственном» Иле, всего лишь вдвоем в этом огромном самолете), как раз различные вопросы идеологии мы с дедом и обсуждали, благо никто нам не мешал. И как-то по ходу разговора речь зашла «о делах давно минувших дней»: я просто не удержалась и в ответ на какое-то замечание деда в адрес Кима ответила:
— В принципе, я в чем-то товарища Кима понимаю: он, как мне кажется, просто старается не допустить повторения той же ситуации, которая у нас случилась в пятьдесят третьем. Причем я почти уверена, что он и о том, что товарища Сталина именно убили, в курсе, и насчет Берии тоже знает куда как больше, чем простые люди даже у нас в СССР. Но если Иосиф Виссарионович ситуацию просчитать не смог, то это не повод и здесь ее не просчитывать. Опыт, даже негативный, всегда стоит учитывать.
— Вы, Светлана Владимировна, насчет товарища Сталина все же ошибаетесь. И то, что он вас тогда во все детали не посвятил… вы же еще совсем молодой были, а девочкам такие вещи действительно рассказывать не стоит.
— Но сейчас-то я уже давно не молодая девочка, и думать головой вроде умею.
— В этом-то я и не сомневаюсь, Иосиф Виссарионович хорошо умел выбирать именно людей думающих. А сейчас да, вы уже не девочка, и даже не простая советская женщина. Вы на себя такую ответственность взвалили… но вы в одном правы: чтобы принимать именно верные решения, нужно знать в том числе и подоплеку произошедших событий, хотя бы для того, чтобы не наступать на те же грабли дважды. А товарищ Сталин тогда все просчитал, просто одной мелочи не учел: того, что даже среди самых близких соратников может затесаться Иуда. Точнее, раз уж он и вас подготовил, и наши группы, он и это учел, просто не выяснил, кто именно возьмет на себя эту роль…
После этого разговора, который длился часа четыре, я свое мнение об Иосифе Виссарионовиче… не то, чтобы сильно поменяла, но все же немного изменила: теперь в моих глазах он стал еще более великим, что ли, государственным деятелем. Но все же приобретенная с годами (еще в «прошлой жизни») известная доля цинизма навела меня на довольно странные мысли: я теперь и товарища Кима начала считать более, что ли, мудрым, и даже сочла, что и действия того же Секу Туре абсолютно оправданы. В той части, когда он зачищал своих политических противников — и я даже изменила планируемое направление переговоров с Ильсеном. Не кардинально, но некоторое смещение определенных акцентов помогло нам очень быстро найти общий язык.
«Идеология» Ким Ильсена была простой: он считал, что крупные инвестиции в зарубежные страны в то время, когда в собственной стране очень многого не хватает, будут «аморальными», а еще он был искренне убежден, что развивать именно «экспортноориентированную» промышленность в корне неверно и страна в первую очередь должна удовлетворять собственные потребности. На худой конец — участвовать в «социалистическом разделении труда», но опять-таки для удовлетворения именно внутренних потребностей, и у меня серьезных аргументов против данных тезисов не было: я и сама точно так же считала. Но мне все же удалось его убедить в том, что вложения в Гвинею, которая пока лишь декларирует стремление к построению социализма у себя, на самом деле приведут к серьезному росту благосостояния корейского народа, и речь была не только про алюминий. Потому что «полуголодная» Гвинея могла северокорейцам дать и много дефицитных продуктов питания, но для этого нужно было в сельское хозяйство страны серьезно так вложиться. Но
