Гонки олегархов - Квинтус Номен
Могло задержать, но не задержало, а даже несколько ускорило, хотя это и обошлось всем нам в изрядную копеечку. Деды (не сами, а все же через руководство Кореи и Китая) договорились о том, что глиноземный завод в Корее закрывают и перевозят в Китай (одно большое месторождение бокситов так как раз рядом с Кореей было и после запуска рудника уже оттуда глинозем в Корею должен был поставляться… в течение последующих тридцати лет минимум), готовый глинозем пока стали из СССР в Корею возить (хотя советский, который из нефелина производился, был и подороже, и похуже «бокситового», да и избытка его не наблюдалось), еще один, причем уже очень большой глиноземный завод в Китае подрядились французы строить, а КНДР в районе трех будущих бокситовых рудников начала строить уже угольные станции по сотне мегаватт. А я, так как изо всех сил искала замену австралийцам на Дальнем Востоке, сумела договориться с очень «странным» африканцем по имени Секу Туре об открытии в его стране большого совместного предприятия по производству глинозема. Очень совместного: СССР должен был поставить в Гвинею огромное количество горнодобывающей техники и проложить несколько железных дорог, позволяющих, в том числе, и готовую продукцию вывозить, КНДР в этом предприятии отвечала за строительство сразу нескольких электростанций. ГЭС, потому что месторождений того же угля в стране вроде бы не нашлось. Впрочем, в добыче электричества и СССР решил поучаствовать: дров все же в этой африканской стране было много, так что поставить несколько дровяных электростанций было в принципе разумно.
А этот товарищ Секу Туре был действительно странным: с одной стороны он вроде призывал устроить в стране социализм, а с другой очень уж активно с США сотрудничал. Хотя раньше СССР к особо тесному сотрудничеству вроде не склонялся, а эта небольшая страна (меньше пяти миллионов человек) даже прокормить себя могла с трудом. А теперь ситуация должна была поменяться — но мне это стоило кучу нервов, а Советскому Союзу — довольно большую кучу денег. И имелся серьезный риск все эти деньги потерять, если «политическая ситуация» изменится.
Причем нервы мне испортила больше всего поездка в Конакри. То есть в центре город был в чем-то даже европейский (та часть, которую для себя французы «во времена колониализма» выстроили), а чуть в сторону глянуть — там уже какие-то страшные трущобы. И люди… я в голодной Корее не видела таких безжизненных глаз у людей. И вроде и на рынках всего полно, но покупателей там чуть ли не меньше, чем торговцев, несмотря на очень низкие цены: денег у народа просто не было. И ведь не ленивый там народ, но если нет работы, то и денег не будет…
А если работа будет, то и деньги у людей появятся. Но чтобы эта работа появилась в достаточном объеме, так много придется средств в новые рабочие места вкладывать! И ведь вложим, так как по предварительным расчетам новый рудник (и вся связанная с этим инфраструктура) года за четыре окупится, а после этого алюминий в СССР, из гвинейского глинозема сделанный, будет на треть дешевле, но сначала нужно за такую перспективу платить — и это уже следующей моей головной болью стало. Потому что просто «за перспективу» советское руководство платить точно не желало, тем более такому «стороннику США», как гвинейский президент.
И даже Николай Семенович мое стремление серьезно вложиться в Гвинею не поддержал, сказал, что даже вопрос о включении таких расходов в бюджет поднимать не будет. Но все же — скорее по старой привычке, нежели восприняв мою аргументацию — добавил:
— Светик, если ты изыщешь какие-то внебюджетные средства на помощь голодающим Африки, лично я возражать не стану и даже постараюсь тебя от нападок со стороны того же Политбюро по возможности прикрыть. Но я тебе посоветовал бы об этих программах вообще никому не рассказывать: все же у нас, как тебе известно чуть ли не лучше всех, перевыполнение планов в основном получается по статье «расходы» и за каждую лишнюю копеечку столько желающих подраться набежит! А если про копеечки эти никто знать не будет… мне об этом тоже знать не надо, я же по обязанности должен буду у тебя все эти копеечки отобрать…
И осталось лишь придумать, как мне незаметно для всех потратить в своей собственной стране почти миллиард рублей на изготовление кучи потребного оборудования. И если насчет рельсов для тамошних железных дорог все можно будет провести как своповые поставки из КНДР (а непосредственно их Кореи рельсы возить получалось уж очень накладно), то вот с карьерной техникой и химическим оборудованием для глиноземного завода такое провернуть было практически невозможно. Правда, получилось довольно просто отправить туда «дровяную» электростанцию мощностью в двадцать мегаватт: ее просто приобрела (за совершенно обычные американские деньги) сеньора Мария Эстрада. И даже подписала контракт на ввод ее в эксплуатацию, ну а то, что вводить ее надлежало именно в Гвинее, так кто их, капиталистов, поймет? Ну, захотелось ей так, а раз она за свои хотелки платит валютой, но и вопросов нет.
А электростанция была нужна срочно, ведь без энергии даже толком карьер обустроить невозможно. То есть возможно его обустроить совершенно бестолково: нагнать туда тех же самосвалов карьерных — но ведь нефти-то в Гвинее нет, придется туда и солярку для самосвалов танкерами гнать! И получится этот заморский боксит дороже отечественного чуть ли не в разы. А вот если там поставить электротягу (те же карьерные локомотивчики с думпкарами задействовать), то расходы на добычу сократятся более чем заметно. А ведь немцы в ГДР очень
